Provider of in-depth & balanced analysis on hot issues around the world

В наши дни нам часто приходится читать, что российское вторжение в Украину представляет собой самую большую угрозу международному либеральному порядку. Многие аналитики даже считают войну переломным моментом в международных отношениях. Отчасти это правда. Впервые со времен Второй мировой войны великая держава использует грубую силу, то есть всю свою военную машину, чтобы отвоевать территорию у меньшего и более слабого соседа. Верно также и то, что мы никогда не были так близки к возможному ядерному конфликту со времен Карибского кризиса 1962 года, 60 лет назад. Таким образом, мы сталкиваемся с историческим моментом огромной важности, среднесрочные и долгосрочные последствия которого еще предстоит понять.

Но эту войну в Украине можно рассматривать и как продолжение структурной тенденции. Международный либеральный порядок рушится уже 20 лет. На экономическом уровне начало коллапса можно отнести к 2001 году, когда «хозяин» Алан Гринспен, управляющий Федеральной резервной системы и главный защитник политики невмешательства, снизил процентные ставки до 1%, тем самым проводя масштабные вмешательства в работе рынка с помощью государственной волшебной палочки, убивая неолиберальный проект в чистом виде. С политической точки зрения, 2003 год стал свидетелем войны в Ираке (в нарушение международного права и с беспрецедентным общественным резонансом, когда миллионы людей протестовали на улицах Мадрида, Лондона и Рима) и скандалов вокруг Абу-Грейб и Гуантанамо. И это было только начало.

Затем последовал глобальный финансовый кризис 2008 года, дискредитировавший западный капитализм и его самые символические центры — Уолл-стрит и лондонский Сити, и кризис евро, показавший, что валюта с единым рынком, но без поддерживающего ее политического союза, является оксюмороном. Дохинский раунд Всемирной торговой организации, который уже был в упадке, окончательно провалился в этот период, закрепив идею о том, что США и Европа, а также их союзники по ОЭСР, такие как Япония и Южная Корея, больше не способны навязывать свои либеральные взгляды. Новые развивающиеся державы, такие как Китай, Индия и Бразилия, выступили против либерализации сферы услуг, если западные державы не отменят свои внутренние сельскохозяйственные субсидии, и — поскольку они не хотели этого делать — торговая многосторонность и ее либеральная программа застопорились на глобальном уровне (хотя на региональном уровне был достигнут прогресс).

Одним из таких достижений должно было стать соглашение о свободной торговле (ТТИП) между США и ЕС, но гнев по поводу свободной торговли в Европе и США уже был существенным, и между Brexit и Трампом вся конструкция развалилась. Более того, Трамп начал протекционистскую и одностороннюю политику открытой конфронтации с Китаем (и отчасти против ЕС), что – еще до COVID – сделало мир не очень упорядоченным, либеральным или интернациональным, потому что уже заговорили о новой холодной войне между США и Китаем. С этой точки зрения вторжение России в Украину — еще одна глава в крахе международного порядка. Коллапс, который является результатом структурного упадка США как державы-гегемона.

Стоимость войн в Ираке и Афганистане отвратила большинство американцев от военной интервенции в других частях мира, что дало России и Китаю возможность усилить свое влияние в своих регионах. Таким образом, война на Украине является следствием империалистического рвения Путина, который не может смириться с тем, что Украина должна попасть в орбиту влияния ЕС и США, а также неспособности США (и НАТО в целом) сдержать Российскую атаку. Более того, в ретроспективе открытое заявление Байдена о том, что США не будут посылать войска для защиты Украины, могло быть истолковано Путиным как признак слабости, который побудил его отдать приказ о вторжении. Возможно, он даже думал, что США и ЕС блефуют по поводу введения экономических санкций, чего не произошло.

Санкции, без сомнения, были действенными, но они также подтвердили, что международный либеральный порядок (если он вообще когда-либо существовал) ушел в прошлое. Из Белого дома и из некоторых европейских столиц утверждают, что война показывает, что мы сталкиваемся с конкуренцией или даже конфликтом между демократиями, с одной стороны, и автократиями, с другой. Также говорят о битве между западным блоком и блоком, состоящим из России и Китая, потому что последний предлагает Путину по крайней мере моральную поддержку. Но этот бинарный дискурс ложен и контрпродуктивен. Во-первых, можно говорить не о Западе, а о «транс-альянсе». Трансатлантический, потому что война снова объединила США и ЕС, но и транстихоокеанский, потому что Япония и Южная Корея, Австралия и Новая Зеландия также применили санкции против России. Это не только Запад.

Но есть и другой блок, другая большая часть мира, которая не встала перед лицом конфликта и отвергает бинарный дискурс демократии против автократии. Туда входят все страны Латинской Америки, Африки и Азии, включая державы, входящие в G20, такие как Бразилия, Южная Африка и Индонезия, которые в настоящее время и по разным причинам не видят необходимости принимать четкую позицию в конфликте и предпочитают оставаться неприсоединившимися. Россия, нравится нам это или нет, остается крупной державой в мире. Кроме того, многие дипломаты из этих стран осуждают двойные стандарты и лицемерие западных держав. Когда США незаконно вторглись в Ирак, США не попали под санкции. Когда война в Сирии породила миллионы беженцев, Европа не раскрыла объятий, как это происходит с украинцами. США и ЕС постоянно осуждают нарушения Китаем прав человека в Синьцзяне и Тибете, но без проблем ведут дела со странами Персидского залива, которые являются репрессивными абсолютистскими монархиями.

Более того, многие столицы «Глобального Юга» считают, что именно санкции против России толкают вверх цены на пшеницу, кукурузу и многие другие товары, создавая для них внутренние проблемы. Это, конечно, лишь полуправда. Рост цен на пшеницу в основном связан с тем, что Россия вторглась в Украину и не позволятяет ей экспортировать свою продукцию. Но в нынешнем глобальном диалоге Запад рассматривается как тот, кто «вводит санкции» и ругает других за то, что они не вводятся (хотя на самом деле просят не помогать Путину). Среди этой дипломатической напряженности также есть определенная подоплека антиколониализма и злорадства. Часть Глобального Юга считает, что это еще одна европейская война и что ее должны решить европейцы с помощью своих американских партнеров, и чем раньше, тем лучше.

В таком контексте немногие лидеры и дипломаты Глобального Юга разделяют этот бинарный взгляд на демократию и автократию (поскольку многие из них не являются демократиями) и, следовательно, будут продолжать дистанцировать себя от такой дискурсивных рамок. Более того, большинство из них хотят хороших отношений с США и Китаем и считают эскалацию напряженности между ними негативной для своих интересов (хотя геополитическое соперничество между ними гарантирует, что они могут подстраховаться и играть на обеих сторонах). Их позиция гораздо более прагматична, чем идеологизирована. Перед лицом этого ЕС должен быть умным. Клюнув на бинарное видение администрации Байдена, он может совершить ошибку (и это совершенно ясно для Парижа). ЕС должен защищать свои ценности и интересы, но не с негативной повесткой (упрекая других в их действиях) и уж тем более не цепляясь за устаревший либеральный международный порядок. Если он это сделает, он рискует показаться остальному миру отчаянно пытающимся сохранить умирающий статус-кво.

Повестка дня должна быть гораздо более позитивной и активной. "Миссия по обеспечению продовольственной и сельскохозяйственной устойчивости" (FARM) — хорошее начало, но ее необходимо развивать дальше. В целом для глобализированного мира, в котором мы живем, нужна новая повестка дня, но эта повестка должна основываться на новых рецептах в соответствии с новым духом времени. По этой причине мы не можем навязывать нашу собственную модель другим, когда она вызывает большие сомнения даже в нашем собственном обществе. Во-первых, мы должны улучшить внутреннюю ситуацию в наших собственных странах, чтобы потом иметь возможность создать либеральную многосторонность. За исключением того, что многосторонность должна быть более социальной (именно этого требуют наши общества) и более экологичной (от нее зависит человечество), и она не может быть основана на принципе «мы против них», потому что это приведет к большей конфронтации и меньшему пониманию, чего просто следует избегать.