Defense & Security
Сирийский кризис способен трансформироваться в региональную войну
Image Source : Shutterstock
by Alexander SVARANTS
First Published in: Dec.09,2024
Dec.23, 2024
Share Article
Новая вспышка внутрисирийского конфликта может привести к серьёзным трансформациям расклада сил на Ближнем Востоке.
Интересы внешних игроков в сирийском кризисе
Ближний Восток остаётся одним из ключевых регионов концентрации интересов крупных игроков и приоритетных направлений их политики. В то же время сохраняющаяся мозаика многочисленных внутренних противоречий в регионе (между странами и внутри стран) является привлекательной средой вовлечения внешних игроков.
Сирия в этом смысле сохраняет комплекс внутренних и внешних противоречий, включающих межэтнические и религиозные разногласия, межгосударственные и экономические расхождения.
С 1963 г. правящей силой в Сирии является Арабская социалистическая партия БААС, а после госпереворота 1970 г. власть в стране перешла к семейному клану аль-Асад. Президент Сирии обладает большими полномочиями и до 2011 г. в стране действовало чрезвычайное положение, запрещающее деятельность иных партий. Монополизация власти и внутренние репрессии обеспечивали правящим силам относительную стабильность в управлении Сирии до начала региональных перемен и формирования новых транзитных коридоров.
Падение режима Саддама Хусейна в Ираке и погружение этой страны в хаос с укреплением позиций США, Великобритании и Израиля породили новые импульсы внутрисирийских разногласий. Израильская оккупация Голанских высот с 1967 г. сохраняет ситуацию «ни мира, ни войны» между Дамаском и Тель-Авивом. Сирия поддерживает дружественные связи с Ираном и до недавнего времени являлась главным коридором иранских поставок вооружения шиитской организации «Хезболла» в Ливане. Транзит нефти через северо-западные курдонаселённые территории сохраняет в себе потенциал новых разногласий с соседней Турцией, где прогрессирует логистическая инфраструктура. Между тем, курдский вопрос по-прежнему несёт в себе угрозу внутреннего сепаратизма и проблему пограничного напряжения в сирийско-турецких отношениях.
Ситуация неразрешённого внутрисирийского конфликта с 2011 г. породила в САР иностранное присутствие. Прежде всего, это силы США, Турции, России и Ирана. При этом США и Турция в Дамаске рассматриваются как оккупанты, а Россия и Иран в статусе дружественных стран и союзников. Благодаря военной помощи России и Ирана к 2020 г. в Сирии удалось установить «хрупкий мир» и подавить радикальные антиправительственные силы в лице различных разновидностей исламских террористических группировок, отпочковавшихся от ИГИЛ (запрещённая в России организация), и этнических организаций.
США и Израиль в Сирии сделали ставку на оппозиционные Башару Асаду курдские политические и боевые структуры, обещая им новые формы автономизации. Американская военная помощь курдам сохраняет угрозу территориальной целостности Сирии и соседней Турции. Хотя администрация президента Дональда Трампа в 2019 г. предала интересы тех же курдов туркам.
Цели Турции
Турция в Сирии преследует несколько целей: 1) исключить образование курдской автономии и локализовать угрозу курдского сепаратизма внутри Анатолии; 2) установить вдоль границы с САР 30-ти километровую зону безопасности на северо-западных территориях Сирии с изменением этнического состава населения в пользу туркоман и суннитов; 3) взять под контроль транзитные коммуникации нефтеторговли на северо-западе Сирии; 4) реализовать положения доктрин неоосманизма и неопантуранизма в сирийской части Ближнего Востока; 5) провести газопровод из Катара через Сирию по территории Турции в Европу. В этой связи Анкара умело поддерживает и использует протурецкие прокси-силы в САР. В частности, радикальную суннитскую организацию Хайят Тахрир аш-Шам (ХТШ, запрещённая в РФ организация) и туркоманскую Сирийскую национальную армию (СНА, запрещённая в РФ организация).
Россия поддерживает легитимные власти Сирии в лице президента Б. Асада и с 2015 г. по официальной просьбе Дамаска оказывает военно-политическую помощь по борьбе с международным терроризмом и обеспечению мира в регионе. Москва в Сирии получила две ключевые военные базы – морскую в Тартусе и авиационную в Хмеймиме. Российское присутствие в Сирии меняет расклад глобальных сил в Восточном Средиземноморье и является важным средством достижения региональной безопасности. С учётом же продолжающейся СВО на Украине, открытие второго фронта против России в Сирии является следствием антироссийской политики стран НАТО и их партнёров в регионе.
Устремления Ирана
Иран сохраняет с режимом Б. Асада союзнические отношения, использует территорию САР для поддержки шиитских прокси-сил как в самой Сирии, так и в соседних Ливане и Ираке, создаёт угрозу Израилю и блокирует транзит катарского газа в Турцию и Европу. Во многом благодаря военной поддержке иранской стороны в партнёрстве с ВКС РФ ранее удалось изменить ситуацию на поле боя и установить относительный мир в САР.
В числе внешних сил, заинтересованных в «сирийском пасьянсе», следует назвать также Катар и Ирак. В частности, Катар планирует прокладку газопровода через Сирию в Турцию и Европу, что во многом и стало детонатором масштабного сирийского кризиса из-за негативной реакции к данному проекту Башара Асада. В свою очередь Ирак не заинтересован в падении режима Б. Асада и реализации планов Катара и Турции по проекту газового и нефтяного транзита.
Почему сирийский кризис может превратиться в большой региональный конфликт?
Сложившийся клубок противоречий вновь вылился в вспышку военной эскалации в Сирии. Как известно, Турция в этой связи отрицает какую-либо причастность к детонации военного конфликта посредством использования ХТШ и СНА (запрещённые в РФ организации). Об этом неоднократно в публичном пространстве отмечалось официальными лицами Турции (от министров до президента). Тогда кто же в подобной ситуации публично возьмёт на себя ответственность за конфликт, который угрожает трансформироваться из локального (внутрисирийского) в региональный (международный) конфликт с вовлечением ряда игроков?
Динамика событий на Ближнем Востоке позволяет выделить некоторые особенности. В частности, в ситуации с арабо-израильским конфликтом в секторе Газа и на юге Ливана одним из активных посредников между сторонами и местом проведения соответствующих переговоров оказался Катар. Доха поддерживает достаточно продуктивные связи с Тель-Авивом, Вашингтоном и Анкарой. Однако Катар не является партнёром Сирии и не доволен решением Асада по проекту газопровода через САР. В этой диспозиции нельзя исключать некую заинтересованность и вовлечённость (например, финансовую) Катара в дело инициирования с участием протурецких прокси-сил военного конфликта с правительственными силами Дамаска.
Возможно поэтому Реджеп Эрдоган не может самостоятельно остановить наступление ХТШ и СНА (запрещённые в РФ организации). Ослабление же, либо падение режима Башара Асада отвечает интересам Катара, Израиля, США и Турции. Но получит ли Анкара искомые обещания, либо окажется в ситуации подчинения интересам Израиля и США с курдской угрозой – покажет время.
Во всех случаях режим Асада показал себя слабой стороной конфликта, ибо за прошедшие четыре года после подписания в марте 2020 г. известного российско-турецкого соглашения о перемирии в Сирии Дамаск не воспользовался мирной передышкой для подготовки эффективной армии и разведки. Предоставление убежища оставшимся силам «Хезболлы» в Сирии непременно поставит эту страну под угрозу военного конфликта с Израилем.
Иран перебросил дополнительные силы КСИР, шиитскую группировку Хашд аш-Шааби из Ирака и группировку хуситов «Ансар Аллах» из Йемена в Сирию. Учитывая заявление главы МИД Ирана Аббаса Арагчи о готовности Тегерана по просьбе Дамаска оказать необходимую военную помощь, не исключается возможность вступления Ирана в сирийский конфликт.
Багдад также выразил свою поддержку Дамаску, о чём свидетельствуют телефонные переговоры иракского премьер-министра Мухаммеда ас-Судани с Башаром Асадом и Реджепом Эрдоганом. В Багдаде опасаются, что протурецкие силы могут выйти на границу с Ираком.
США и Израиль требуют от Дамаска разрыва военного союза с Ираном и Россией. Мнение о том, что в последнее время Сирия, заинтересованная в снятии санкций и получении иностранных инвестиций, вела закрытые переговоры в ОАЭ с США, говорит о вероятных формах давления на Асада в плане достижения искомого результата для Вашингтона. Как известно, 20 декабря завершается дата действующих санкций, а всякие смягчения будут связаны с позицией Дамаска и положением дел на фронте.
Слишком высоки ставки потерь от падения режима Асада. Потому Иран полагает, что отсутствие компромисса и достижения мира в рамках астанинского процесса приведёт к большой региональной войне, где никто из участников не получит выгоды.
First published in :
The New Eastern Outlook Journal
Alexander SVARANTS
Доктор политических наук, профессор
