Provider of in-depth & balanced analysis on hot issues around the world

Read in English	한국어로 읽기	Leer en español
Gap
In Deutsch lesen	اقرأ بالعربية	Lire en français

Отношения между Соединёнными Штатами и Израилем описываются как одни из самых прочных и стратегически важных союзов в современной политике. Помимо общих культурных связей и демократических ценностей, этот альянс в значительной степени поддерживается систематическим влиянием про-израильских государственных и лоббистских групп внутри политических институтов США. В этом контексте израильское лобби, наиболее заметным представителем которого является Американо-израильский комитет по общественным делам (AIPAC), сыграло центральную роль в формировании ключевых решений внешней политики — от оказания военной помощи до дипломатического признания израильских интересов на международной арене (Mearsheimer & Walt, 2007). Хотя присутствие интересов различных групп является обычным явлением в демократической системе США, израильское лобби выделяется своей значительной активностью и влиянием на политику на Ближнем Востоке и американскую дипломатию. Как утверждают некоторые критики, это влияние иногда приводило к подчинению стратегических интересов США израильским приоритетам (Паппе, 2017). Эта статья анализирует, как работает израильское лобби, какие механизмы оно использует и какие более широкие последствия это имеет для независимости внешней политики США.

Механизмы влияния на внешнюю политику США

Израильское государство и лобби используют широкий спектр инструментов для влияния на внешнюю политику США, сочетая финансовые, институциональные и нарративные стратегии. Одним из наиболее значимых методов является политическое финансирование. Про-израильские комитеты политических действий (PACs) исторически направляли финансовые взносы на кампании кандидатов в Конгресс, демонстрирующих непоколебимую поддержку Израиля. В 2020 году был зафиксирован значительный вклад в размере $30 миллионов в федеральные избирательные кампании (OpenSecrets, 2021). Лоббистская деятельность также включает прямое взаимодействие с политиками. Например, AIPAC организует ежегодные конференции, которые привлекают ведущих чиновников США, включая президентов и членов Конгресса. Благодаря стратегическому лоббированию израильскому лобби удалось добиться принятия таких мер, как Закон о стратегическом партнёрстве США и Израиля, а также обеспечить продолжение военной помощи, превышающей $3.8 миллиарда ежегодно (Mearsheimer & Walt, 2007). Хотя израильское лобби часто представляется как независимая сила внутри американской политической сцены, оно поддерживает тесные связи с израильским правительством, что позволяет ему действовать как полуофициальный канал для реализации внешнеполитических целей Израиля. Одним из ярких примеров такой координации стал эпизод с переговорами администрации Обамы по ядерной сделке с Ираном (СВПД). В 2015 году, в разгар этих переговоров, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху выступил с обращением к совместному заседанию Конгресса США без одобрения Белого дома. Этот беспрецедентный шаг, скоординированный с лидерами республиканцев в Конгрессе, продемонстрировал, как израильское лобби обеспечило прямой доступ к американским политическим институтам, эффективно обходя исполнительную власть (Beauchamp, 2015). На протяжении десятилетий влияние Израиля на формирование внешнеполитического курса США в отношении Ближнего Востока превзошло рамки традиционного лоббизма, превратившись в устойчивый и системный компонент стратегического подхода Вашингтона к региону. То, что начиналось как адвокация на основе культурного и стратегического сближения, постепенно превратилось в форму встроенного влияния, которое зачастую определяет вектор политики ещё до начала общественных дебатов. В последние годы это влияние усиливается за счёт модернизации израильских вооружённых сил и значительных побед над противниками, такими как иранские прокси-группы в Сирии, Ливане и Газе. Эти события укрепили имидж Израиля как мощной региональной державы и способствовали более напористому курсу во внешней политике. Уверенность, полученная благодаря военным успехам, трансформировалась в ужесточение политических позиций и усиление давления на союзников, в том числе на Соединённые Штаты. Эти примеры иллюстрируют, что израильское государство и лобби действуют не в изоляции, а зачастую отражают, транслируют и усиливают геополитическую повестку самого Израиля. Такая динамика усложняет понятие национальных интересов во внешней политике США, особенно когда лоббистская деятельность совпадает с целями иностранного государства.

От влияния к ловушке: американо-израильский альянс в конфликте с Ираном

Несмотря на изначальные обещания сдержанности в рамках обновлённой концепции «Америка прежде всего», нынешняя администрация США всё активнее погружается в региональный конфликт, которого прежде старалась избежать. Во время второго срока президента Трампа американская внешняя политика публично декларировалась как курс на невмешательство, с акцентом на внутреннее возрождение и отказ от дорогостоящих военных кампаний. Эти ориентиры постепенно утратили силу, а влияние внешних факторов всё больше сузило пространство для самостоятельных шагов Вашингтона. Постоянное риторическое давление со стороны Израиля и его военная решимость сформировали вовлечённость США в продолжающуюся войну с Ираном. Укреплённая недавними ударами по иранской ядерной инфраструктуре, израильская позиция представила Тегеран как неминуемую экзистенциальную угрозу, тем самым побуждая Вашингтон к усилению военного присутствия. Как отмечает Фроман (2024), «действия Израиля кардинально изменили архитектуру безопасности на Ближнем Востоке». Сложившаяся ситуация подчёркивает тревожный сдвиг в управлении внешней политикой США в регионе. Вместо того чтобы задавать темп и выступать в роли дипломата, Вашингтон всё чаще реагирует на события, инициированные Израилем. Это отражает давний характер американо-израильских отношений. Лидеры США оказываются втянутыми в конфликт, который они не начинали, но теперь вынуждены возглавить. Иран уже ответил военными мерами, а напряжённость в регионе стремительно нарастает. Всё это напоминает прошлый опыт США в Ираке и Афганистане, где ограниченные интервенции перерастали в долгие и дорогостоящие войны. По мере того как Израиль действует, исходя из своей позиции силы, США рискуют быть втянутыми в новую войну. С развалом Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и маргинализацией многосторонней дипломатии почти не остаётся пространства для переговоров. Такие институты, как Организация Объединённых Наций и Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), в значительной степени отсутствуют на фоне обострения, равно как и активное вмешательство постоянных членов Совета Безопасности ООН. Это подчёркивает, насколько динамика сил и жёсткой силы вытеснила дипломатический подход. В этом вакууме именно израильская модель безопасности начинает доминировать.

Война по выбору или путь к дипломатии

Продолжающийся конфликт привёл к значительной перестройке структуры власти на Ближнем Востоке. На данный момент Израиль, при стратегической поддержке Соединённых Штатов, утвердил своё военное и политическое доминирование. Иран, ослабленный разрушением своей сети прокси-групп и недавними ударами по трём ядерным объектам, оказался временно сдержанным. Такое выравнивание сил помещает ось США–Израиль в позицию регионального превосходства. Однако это превосходство может оказаться временным. Если Ирану в конечном итоге удастся заполучить ядерное оружие, баланс может снова сместиться — но уже не за счёт обычной военной мощи, а посредством ядерного сдерживания. Как это было в период холодной войны, сдерживание не предполагает победы на поле боя, а заключается в создании неприемлемых издержек за агрессию. Ядерный Иран уже не будет нуждаться в том, чтобы превосходить Израиль или США в традиционном военном плане. Именно поэтому дипломатию необходимо рассматривать не как проявление уступчивости, а как инструмент предотвращения необратимой эскалации. Как отмечает Ваез (2025): «Вашингтон и его партнёры не должны отказываться от дипломатии с Ираном не потому, что это легко, а потому что это единственный устойчивый способ предотвратить дальнейшую эскалацию». Настоящий момент предлагает краткое окно возможностей: когда военные успехи обеспечили время, чтобы дипломатия вновь могла заявить о себе. Одним из наиболее срочных приоритетов является возобновление серьёзных переговоров по поводу Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) — не только для сдерживания ядерных амбиций Ирана, но и для восстановления более широкой рамки стратегического диалога. Неспособность воспользоваться этой возможностью может загнать регион в новую войну, где дипломатии уже не будет места.

Источники:

Beauchamp, Z. (2015, March 3). Why Netanyahu’s speech to Congress is one of the most controversial in history. Vox. https://www.vox.com/2015/3/3/8142663/netanyahu-speech-congress Mearsheimer, J. J., & Walt, S. M. (2007). The Israel Lobby and U.S. Foreign Policy. Farrar, Straus and Giroux. OpenSecrets. (2021). Pro-Israel PACs contributions to candidates, 2019–2020. Center for Responsive Politics. https://www.opensecrets.org/political-action-committees-pacs/industry-detail/Q05/2020 Pappé, I. (2017). Ten Myths About Israel. Verso Books. Vaez, A. (2025, June 16). Don’t Give Up on Diplomacy With Iran. Foreign Affairs. https://www.foreignaffairs.com/israel/dont-give-diplomacy-iran