Provider of in-depth & balanced analysis on hot issues around the world

Read in English	한국어로 읽기	Leer en español
Gap
In Deutsch lesen	اقرأ بالعربية	Lire en français

Украина больше не контролирует свою собственную войну; её борьба за суверенитет оказалась под влиянием геополитики великих держав, что видно по её исключению из ключевых дипломатических переговоров и растущей зависимости от внешней военной и экономической помощи. Пока Киев сражается за выживание, США и Россия преследуют более масштабные стратегические цели, формируя новый мировой порядок. Это не война демократии против автократии — это борьба за власть и влияние, в которой Украина оказалась между двух огней. С момента аннексии Крыма Россией в 2014 году и полномасштабного вторжения в 2022 году США представляют эту войну как защиту демократии, формируя общественное восприятие и обосновывая увеличение военной помощи Украине и санкционное давление на Россию. Такой подход укрепил сплочённость НАТО и мобилизовал поддержку Украины со стороны Запада, однако критики считают, что это излишне упрощает геополитические реалии конфликта. Но за этим нарративом скрывается более глубокая суть: геополитическое противостояние за баланс сил в Восточной Европе. США усиливают НАТО, чтобы сдерживать Россию. Россия ведёт войну, пытаясь сохранить контроль над влиянием на Украину. В результате возможности Украины действовать самостоятельно становятся всё более ограниченными. В основе конфликта лежит давнее противостояние между Вашингтоном и Москвой за влияние. США стремятся сохранить своё доминирование в сфере европейской безопасности. Россия стремится изменить мировой порядок, сложившийся после холодной войны, который привёл НАТО к её границам. Кремль неоднократно предупреждал, что сближение Украины с Западом является «красной линией», однако американские политики отвергли эти предостережения, рассматривая их не как реальную угрозу безопасности, а как исторические претензии на пересмотр установившегося порядка. Эта конфронтация превратила Украину в эпицентр нарастающего геополитического противостояния. Для России эта война не просто борьба за территорию — это борьба за статус. Владимир Путин представляет конфликт как защиту от западного окружения, называя расширение НАТО и военную помощь США Киеву провокациями. Глобальная цель Москвы — добиться пересмотра системы европейской безопасности, при котором будет признана сфера влияния России и ослаблено господство США. При администрации Джо Байдена США выделили миллиарды долларов в качестве военной и экономической помощи Украине, обосновывая это необходимостью сохранения либерального мирового порядка. Однако по мере затягивания конфликта и возрастания внутренних дебатов о целесообразности таких расходов отношение к этой стратегии становится всё более критичным. С возвращением Дональда Трампа в Белый дом политика США сместилась в сторону прагматичного, договорного подхода. Это стало очевидным, когда он исключил Украину из недавних переговоров между США и Россией в Саудовской Аравии; проигнорировал призывы союзников по НАТО к единой позиции против России; проявил готовность к прямым переговорам с Владимиром Путиным, фактически отодвинув Киев на второй план в решении вопросов, от которых зависит будущее Украины. Стратегия Д.Трампа делает приоритетом экономические соглашения вместо прямой военной поддержки, смещая вовлечённость США в сторону прагматичной переоценки интересов. Этот сдвиг стал ещё более очевидным во время недавнего конфликта между Трампом и президентом Украины Владимиром Зеленским в Белом доме. Изначально встреча была запланирована для окончательного согласования договора между США и Украиной по редкоземельным минералам, однако она переросла в ожесточённый спор. Трамп обвинил Зеленского в «неуважении» и «игре с Третьей мировой войной», что выявило серьёзные разногласия между США и Украиной. Отмена запланированной совместной пресс-конференции подчеркнула ухудшение дипломатических связей. Этот инцидент стал знаком того, что влияние Украины в переговорах с Вашингтоном ослабевает. Отношение администрации Трампа к Зеленскому служит жёстким предупреждением для небольших стран, зависящих от западной поддержки. Этот случай демонстрирует неустойчивость союзов, основанных скорее на стратегической выгоде, чем на искренней приверженности демократическим ценностям или суверенитету. Украина, которая некогда была символом решимости Запада против российской агрессии, теперь оказалась объектом политических манёвров, подрывающих её борьбу за самоопределение. Мировое сообщество наблюдает, как великие державы ставят собственные интересы выше выживания своих союзников, подтверждая тот факт, что малые государства никогда не смогут полностью доверять политике глобальных гегемонов. Такое поведение характерно не только для Трампа и его администрации, но и в целом для мировых держав, поскольку оно отражает основополагающий принцип их политики. Великие державы рассматривают свои интересы и идеологические позиции как приоритетные по сравнению с интересами меньших государств, навязывая свою волю под предлогом стратегической необходимости. Ситуация с Украиной ярко иллюстрирует эту динамику: её законная борьба за суверенитет преподносится как безрассудная авантюра, а не как экзистенциальная борьба против агрессии. США и их союзники, заявляя о защите Украины, используют её конфликт в своих геополитических интересах. При этом они возлагают вину за сам кризис на Украину, несмотря на то, что она оказалась втянутой в него против своей воли. Недавно Трамп подтвердил этот подход в заявлении после встречи с президентом Эммануэлем Макроном на саммите G7. Он отметил соглашение между США и Украиной по критически важным минералам и редкоземельным элементам, назвав его «экономическим партнёрством», цель которого возместить американские инвестиции, одновременно способствуя восстановлению экономики Украины. В то же время Трамп раскрыл детали переговоров с президентом Владимиром Путиным, касающихся завершения войны и возможного экономического сотрудничества между США и Россией. Это свидетельствует о смене курса — от военной поддержки к экономическим и дипломатическим соглашениям. Однако ситуация накалилась, когда Трамп и вице-президент Джей Ди Вэнс во время визита Зеленского 28 февраля резко раскритиковали его, обвинив в неблагодарности и оказывая давление на заключение мирного соглашения на условиях США. Ожесточённый спор привёл к отмене совместной пресс-конференции и подписания соглашения по редкоземельным минералам. Зеленский внезапно покинул Белый дом, что ещё больше углубило разрыв между Украиной и её формальным союзником. Этот публичный конфликт подчеркнул, что великие державы прежде всего отстаивают свои стратегические интересы, а не суверенитет малых государств, оставляя Украину на периферии решений, определяющих её будущее. По мере обострения глобального противостояния Украина оказывается всё более отстранённой от решений о своём собственном будущем. Киев остаётся приверженным своей обороне, однако ключевые игроки — Вашингтон и Москва — ведут переговоры, определяя судьбу Украины в соответствии со своими интересами. Исключение президента Владимира Зеленского из важных дипломатических обсуждений, таких как переговоры в Саудовской Аравии, лишь наглядно демонстрирует сложившуюся ситуацию. Если Байден видел в Украине ключевого партнёра Запада в противостоянии с Россией, то подход Трампа указывает на то, что её роль может стать второстепенной и зависимой от геополитических договорённостей между великими державами. Украинский кризис наглядно показывает жестокую логику мировой политики, в которой малые государства становятся инструментами более широких стратегических противостояний. Ход войны во многом определялся соперничеством США и России, а изменения в политике Вашингтона — от интервенционизма Байдена к прагматизму Трампа — перекраивают её траекторию. Пока Вашингтон и Москва ищут возможные дипломатические компромиссы, суверенитет Украины рискует отойти на второй план перед интересами великих держав. Именно они диктуют условия войны и мира, оставляя Киеву всё меньше возможностей для выбора. Вопрос теперь заключается не в том, выживет ли Украина, а на чьих условиях она будет существовать.