Provider of in-depth & balanced analysis on hot issues around the world

Read in English	한국어로 읽기	Leer en español
Gap
In Deutsch lesen	اقرأ بالعربية	Lire en français

Аннотация

Киберпространство стало важнейшей сферой для управления и суверенитета государств, особенно в случае Китая, который разработал всеобъемлющую стратегию цифрового управления. Китайское правительство сделало приоритетом строительство технологической инфраструктуры, включая Искусственный Интеллект и Облачные Вычисления, чтобы укрепить свой контроль над киберпространством и обеспечить Национальную Безопасность.

Введение

Термин «киберпространство» был введён писателем Уильямом Гибсоном в его научно-фантастическом романе «Нейромант» (1984), где он описал его как согласованную виртуальную реальность. С тех пор концепция вышла за пределы фантастики и стала осязаемой сферой. Киберпространство можно определить как цифровую среду, созданную глобальной взаимосвязью компьютерных систем, сетей и устройств, где происходит обмен информацией и виртуальное взаимодействие между людьми. С момента своего появления оно претерпело значительную эволюцию. В 1980-х и 1990-х годах оно в основном ограничивалось академическими и военными сетями в США, такими как ARPANET. С приходом Интернета киберпространство стремительно расширилось, охватив миллионы пользователей и породив новые формы коммуникации, такие как электронная почта и онлайн-форумы. Постепенное распространение мобильных устройств и социальных сетей превратило киберпространство в повсеместный и неотъемлемый элемент повседневной жизни. В коммуникационном плане это радикально изменило способы общения между людьми, устранив географические и временные ограничения. Криптовалюты и финтех [1] — это примеры того, как киберпространство преобразовало экономику, создав новые возможности. Что касается его взаимосвязи с культурой и развлечениями, цифровизация культуры дала начало новым формам творчества и потребления, таким как стриминг музыки и видео, онлайн-игры и цифровое искусство.

Киберпространство: стратегическая сфера

Киберпространство стало стратегическим полем противостояния для всего полушария. В Китае киберпространство рассматривается как важнейший компонент национальной безопасности и экономического развития. Китайское правительство реализовало строгую политику регулирования киберпространства, включая так называемый «Великий китайский файрвол», контролирующий поток информации и защищающий цифровую инфраструктуру. В рамках 10-го Пятилетнего плана (2001–2005 гг.) продвижение сектора информационных технологий, расширение доступа к интернету и стимулирование использования цифровых технологий были определены как национальные приоритеты. На съезде Коммунистической партии Китая в 2002 году информация была признана важнейшей для роста совокупной национальной мощи; вслед за этим в 2005 году была опубликована Национальная стратегия развития информации на 2006–2020 годы. Что касается обращения, изучения и контроля киберпространства, Народно-освободительная армия Китая (НОАК) всегда придавала огромное значение информации и технической инфраструктуре для её сбора, защиты и распространения, учитывая свою обязанность по защите национальных интересов. Это демонстрирует статья, написанная тогдашним полковником Ван Баоцунем в газете «Жэньминь цзибо» (PLA Daily) в апреле 1998 года: «Возможность, созданная новой военной революцией — единственная в своём роде за всю жизнь. Наша армия располагает множеством благоприятных условий для информатизации. Наша страна достигла быстрого уровня информатизации и обладает потенциальной энергией для распространения этой работы на вооружённые силы. Важной чертой нынешней военной революции является то, что местная информатизация начинается раньше и развивается быстрее, чем в армии, и является более технологически продвинутой. После накопления достаточного объема потенциальной энергии эта работа распространится на военные структуры и вызовет масштабную военную трансформацию.» (Expósito, 2022) В то время как для большинства стран так называемого Запада, включая США, существуют пять доменов — земля, море, воздух, космос и киберпространство — китайские специалисты рассматривают киберпространство как взаимодействие двух различных сфер: электромагнитного спектра и информатизации. За последние десятилетия Китай стал глобальной державой в научно-технологической сфере, закрепив свои позиции за счёт комплексной стратегии, объединяющей развитие науки с расширением киберпространства. С момента реализации плана «Сделано в Китае 2025» правительство сделало приоритетом технологические инновации как движущую силу развития, сосредоточившись на таких областях, как искусственный интеллект, большие данные и кибербезопасность, позиционируя Китай как лидера Четвёртой промышленной революции. Запущенная в 2015 году, это промышленная стратегия, направленная на превращение Китая в высокотехнологичную производственную державу. Цель состоит в снижении зависимости от иностранных технологий и продвижении местных инноваций в ключевых секторах, таких как робототехника, ИИ, электромобили и биотехнологии. Интернет вещей (IoT) — важный компонент, дополняющий эту стратегию, позволяя создавать «умные» фабрики и более эффективные цепочки поставок. Также в 2015 году был запущен проект «Интернет плюс», который продвигает интеграцию интернета с традиционными секторами, такими как сельское хозяйство, логистика и финансовые услуги. Он стремится ускорить цифровизацию экономики и продвигать использование новых технологий, таких как IoT, большие данные и облачные вычисления. Интернет вещей (IoT) является фундаментом «Интернет плюс», поскольку он обеспечивает соединение между устройствами и системами, создавая взаимосвязанные цифровые экосистемы. Распространение подключённых устройств позволяет IoT поддерживать развитие продвинутых коммуникационных платформ, таких как WeChat и Alipay, которые объединяют множество сервисов в одном приложении. Связь между этими инициативами заключается в том, что IoT (Интернет вещей) выступает мостом между программой «Сделано в Китае 2025» и проектом «Интернет плюс», обеспечивая слияние передового производства и цифровизации экономики. С одной стороны, «Сделано в Китае 2025» использует Интернет вещей для модернизации промышленности и повышения производительности. С другой стороны, «Интернет плюс» опирается на IoT для создания новых сервисов и бизнес-моделей, основанных на данных. Такая синергия позволила Китаю занять лидирующую позицию в области технологических инноваций на глобальном уровне. Связь между наукой и киберпространством была укреплена благодаря масштабным инвестициям в научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР). Страна выделила значительные ресурсы на подготовку специалистов в области STEM-дисциплин (наука, технологии, инженерия и математика) и создала центры передового опыта в области технологических инноваций, что позволило разработать алгоритмы искусственного интеллекта, применяемые в таких секторах, как медицина, логистика и оборона. На международной арене Китайская Народная Республика заняла кооперативную позицию, активно участвуя в международных организациях по вопросам кибербезопасности и продвигая такие инициативы, как Цифровой Шёлковый путь, который направлен на содействие технологическому развитию в других странах. Будущее взаимоотношений между наукой и китайским киберпространством определяется новыми трендами, которые обещают ещё больше преобразовать общество. Внедрение таких технологий, как 5G и блокчейн [2], переосмысливает способы взаимодействия людей с цифровым миром. В то же время, сталкиваясь с вызовом сбалансировать технологический рост с устойчивым развитием и социальной справедливостью, Китай разрабатывает стратегию кибервласти как один из основных столпов государственной политики. Эта стратегия понимается как необходимость построения надёжной цифровой инфраструктуры, развивающей квантовые технологии, ИИ и их производные, с целью максимального развития всех сфер, вовлечённых в защиту киберпространства. Китай закрепил за собой статус мирового лидера в области искусственного интеллекта, причём такие компании, как Baidu, Alibaba и Tencent, находятся в авангарде научных исследований. В сфере больших данных страна использует преимущество своей многочисленной популяции и широкого распространения подключённых устройств для сбора и анализа огромных объёмов информации, повышая эффективность в таких сферах, как транспорт и городское планирование. Киберпространство уязвимо перед такими угрозами, как кибератаки, цифровой шпионаж и кибервойна. В ответ на эти риски квантовые вычисления предоставляют инструменты для укрепления кибербезопасности. В современной цифровой эпохе квантовые вычисления и киберпространство стали двумя фундаментальными опорами для технологического развития и национальной безопасности. Китай, как одна из ведущих мировых держав в области технологических инноваций, значительно инвестировал в обе области, осознавая их потенциал трансформировать экономику, оборону и общество.

Квантовые вычисления: новая технологическая парадигма

Квантовые вычисления представляют собой революционный скачок в возможностях обработки информации. В отличие от классических компьютеров, которые используют биты для представления данных как 0 или 1, квантовые компьютеры используют кубиты, которые могут одновременно находиться в нескольких состояниях благодаря явлению квантовой суперпозиции. Это позволяет решать сложнейшие задачи за очень короткое время, тогда как традиционным компьютерам на это потребовались бы годы. Китай усиливает свою роль как глобального лидера в области исследований и разработок квантовых вычислений. В 2020 году страна достигла исторического рубежа, продемонстрировав квантовое превосходство с помощью компьютера Jiuzhang, способного выполнять вычисления за минуты, которые заняли бы у самых передовых суперкомпьютеров тысячи лет. Китай не только вышел на передовую позицию в квантовых технологиях, но и заложил основы глубоких изменений в киберпространстве. Что касается достижений в этой области, Китай добился значительных успехов, таких как разработка сетей для дальних коммуникаций — примером является магистральная сеть Пекин–Шанхай [3]. Связь между этими элементами проявляется в нескольких ключевых направлениях: 1. Квантовая криптография и кибербезопасность Одно из важнейших воздействий квантовых вычислений на киберпространство заключается в возможности коренного изменения криптографии. Квантовые алгоритмы могут взломать современные системы шифрования, которые лежат в основе онлайн-безопасности. Это представляет угрозу для критической инфраструктуры, финансовых транзакций и защищённой коммуникации. В ответ на этот вызов Китай инвестировал в разработку квантовой криптографии, особенно в технологии распределения квантовых ключей (QKD). В 2016 году КНР запустила первый в мире квантовый спутник «Мо-Цзы» (Micius), который доказал возможность защищённой квантовой связи на больших расстояниях. Это достижение закладывает основу для глобальной сети связи, устойчивой к традиционным кибератакам. 2. Искусственный интеллект и анализ данных Квантовые вычисления обладают потенциалом ускорения развития ИИ и анализа больших данных. В киберпространстве это означает более высокую способность к распознаванию закономерностей, прогнозированию угроз и оптимизации сетей. КНР, уже являющаяся лидером в области ИИ, может использовать квантовые технологии для укрепления своего господства в киберпространстве — как на национальном, так и на международном уровне. Квантовые сети обеспечивают передачу информации с беспрецедентным уровнем безопасности, укрепляя лидерство Китая за счёт усиления его позиций в киберпространстве и продвижения технологических стандартов на мировой арене. Квантовые вычисления также предлагают стратегические преимущества: их можно использовать для разработки более сложного кибероружия, способного выводить из строя вражеские системы, а также для повышения киберобороны и защиты критической инфраструктуры. Китай интегрировал квантовые вычисления в свою стратегию национальной обороны, признавая их важность для сохранения превосходства в киберпространстве. 3. Вызовы и этические соображения Мировая технологическая гонка между державами, такими как США, является одной из ключевых переменных в этом вызове и может усилить геополитическую напряжённость. Существуют этические опасения по поводу использования квантовых вычислений в киберпространстве. Мощь этой технологии уже применялась в целях шпионажа, кибератак или манипуляции информацией, особенно со стороны государств, враждебно настроенных по отношению к Китаю. По мере развития квантовых технологий наблюдается всё большая интеграция их компонентов с киберпространством, что стимулирует инновации в таких областях, как защищённая связь, искусственный интеллект и национальная оборона. Успех Китая в этих сферах будет иметь глобальные последствия, переопределяя будущее технологий и безопасности в этом столетии в направлении достижения ключевых экономических, политических и социальных целей развития. Китай признал важность киберпространства как современного поля битвы и разработал нормативные акты и стратегии для защиты своих интересов в этой области, установив законы, обязывающие компании и организации внедрять надёжные меры безопасности и сообщать о киберинцидентах. В этом контексте признаётся преобразующий потенциал квантовых вычислений для нужд национальной обороны и безопасности. Квантовые технологии уже применяются для моделирования конфликтов и анализа сложных сценариев в военной сфере. Быстрое развитие Интернета вещей (IoT) порождает вызовы. Взаимосвязанность устройств создаёт уязвимости, которые могут быть использованы для кибератак на электросети, транспортные системы и прочую инфраструктуру — последствия чего могут быть разрушительными. Китай признал эти риски и внедрил меры по укреплению кибербезопасности. В 2017 году правительство приняло Закон о кибербезопасности, устанавливающий строгие требования к защите данных и сетевой безопасности. На фронте коммуникаций власти стремятся продвигать не только технологические возможности страны, но и элементы китайской культуры. Такие платформы, как TikTok (внутри страны известный как Douyin), приобрели глобальную популярность, став инструментом противодействия негативным нарративам западных СМИ. Этот подход нашёл отклик в других странах, особенно в так называемом Глобальном Юге, с которым Китай установил стратегические технологические партнёрства. 4. Киберпространство и китайский суверенитет в киберсфере Суверенитет в киберпространстве означает, что каждое государство имеет право и обязанность осуществлять контроль над своим цифровым пространством, защищать цифровую инфраструктуру, регулировать информационные потоки и отстаивать национальные интересы в цифровой среде. Для Китая эта концепция является основой подхода к управлению интернетом и соответствует его видению регулируемой и безопасной сети. Вкратце, суверенитет в киберпространстве определяется как состояние, при котором государство обладает властью над киберпространством в пределах своих границ, включая возможность регулирования доступа в интернет, контроля за онлайн-контентом и защиты цифровой инфраструктуры. Он основывается на представлении о киберпространстве как о стратегической сфере, которую необходимо контролировать для обеспечения национальной безопасности, социальной стабильности и экономического развития. Его ключевые принципы включают: 

• Государственный контроль: Правительство Китая осуществляет строгий контроль над интернет-инфраструктурой и онлайн-контентом. 

• Национальная безопасность: Защита киберпространства рассматривается как продолжение национальной обороны. 

• Регулирование контента: Принимаются меры по фильтрации информации, считающейся вредной или противоречащей интересам государства. 

• Технологическая автономия: Китай стремится сократить зависимость от зарубежных технологий и продвигать развитие отечественных решений.

Правовая и политическая основа

Закон о кибербезопасности (2017) устанавливает нормы в области защиты данных, безопасности инфраструктуры и регулирования онлайн-контента. В практическом применении концепции киберсуверенитета Китая ключевым элементом является возможность осуществления надзора, то есть использование передовых технологий для мониторинга и контроля информационных потоков. 

• Продвижение локальных платформ: Поощрение использования китайских альтернатив глобальным сервисам (например, WeChat вместо WhatsApp, Baidu вместо Google). 

• Разработка технологических стандартов: Создание собственных стандартов для таких технологий, как 5G и Интернет вещей, с целью снижения зависимости от международных норм.

Международные последствия

• Альтернативная модель управления: Китай продвигает свой подход к киберсуверенитету как альтернативу западной модели открытого и свободного Интернета. 

• Глобальное влияние: Через инициативы, такие как «Цифровой шелковый путь», Китай предлагает другим странам возможность принять его модель цифрового управления и технологий. 

• Международная напряжённость: Споры с другими странами по поводу контроля над критическими технологиями и влияния в глобальном киберпространстве. 

• Баланс между безопасностью и инновациями: Жёсткий контроль может ограничить креативность и предпринимательство в технологическом секторе. Киберсуверенитет — ключевой элемент цифровой стратегии Китая, отражающий его подход к государственному контролю и национальной безопасности в киберпространстве. Эта концепция позволила стране разработать уникальную модель цифрового управления, включающую регулирование, поддержку локальных технологий и проекцию глобального влияния.

Интернет-управление

Китай применяет уникальный подход к управлению Интернетом, основанный на принципе национального суверенитета. В отличие от модели открытого Интернета, продвигаемой США, Китай отстаивает право каждой страны регулировать и контролировать свою интернет-инфраструктуру. Этот подход реализуется, в частности, через политику ограничения доступа к иностранным сайтам с целью защиты контента, соответствующего национальным интересам. Китай также выступал с международными инициативами по установлению норм цифрового управления, поддерживающих его видение киберсуверенитета. Один из примеров — «Кодекс поведения в области международной информационной безопасности», представленный в ООН, который выступает за уважение национального суверенитета в киберпространстве и невмешательство во внутренние дела других государств. В ответ на воспринимаемые угрозы со стороны США и других держав Китай усилил свои киберзащитные возможности. Одной из наиболее значимых инициатив стало создание подразделения в составе Народно-освободительной армии, специализирующегося на кибероперациях. Китай осудил деятельность Агентства национальной безопасности США (NSA) по слежке. Соперничество, исходящее от США, объясняется стремительным развитием Китая в области сетевых технологий и ростом таких компаний, как Huawei, которые стали мировыми лидерами в технологической сфере. Азиатская страна стремится противодействовать влиянию США в киберпространстве посредством стратегических альянсов с другими государствами, одновременно добиваясь дипломатического и технологического баланса. Китай сотрудничает с Россией по вопросам совместной политики в области кибербезопасности и продвигает своё видение управления Интернетом на международных форумах, таких как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Агрессивная цифровая политика США, направленная на сдерживание подъема Китая, может привести к фрагментации информационных технологий, особенно в области передачи данных, когда разные регионы мира будут принимать противоречащие друг другу стандарты и нормы. Этот сценарий, известный как «балканизация Интернета», может иметь негативные последствия для инноваций и международного сотрудничества. В связи с этим Китай стремится — как на внутреннем уровне, так и на международных площадках — поддерживать баланс в использовании глобального киберпространства и в подходах к эффективному управлению цифровыми технологиями. Некоторые политики и исследователи (Фридберг, Пиллсбери) утверждают, что экономическая и военная мощь Китая приведёт к иррациональному использованию киберпространства. В то же время другие (Шамбо, Стайнфельд) отмечают, что Китай всё более интегрируется в международные институты и глобальную экономику. Они подчеркивают растущую и устойчивую заинтересованность китайского правительства в обеспечении международной стабильности. Китайские власти подчёркивали, что, помимо агрессивной позиции США, между двумя странами существуют общие интересы в сфере защиты киберпространства и обеспечения кибербезопасности. Для обеих стран поддержание кибербезопасности имеет решающее значение для стабильности и социального развития. Их стратегические подходы основаны на защите национальных интересов, и именно по этой причине оба государства представляют свои стратегии в киберпространстве как образцы для подражания. И Китай, и США считают, что стратегически важная информация должна обрабатываться с особой осторожностью для обеспечения эффективного функционирования государственной администрации и национальной безопасности. Китай поддерживает американскую позицию в отношении модели управления кибербезопасностью, основанной на многостороннем подходе с участием государственных, частных, гражданских и военных акторов в реализации и исполнении своих полномочий. Определённые реакционные круги в США пытались воспрепятствовать возможности взаимопонимания. В 2018 году Министерство юстиции США инициировало «Китайскую инициативу», направленную на борьбу с предполагаемым экономическим шпионажем и хищением интеллектуальной собственности, в котором преимущественно обвинялись американские граждане китайского происхождения. Эта инициатива имела целый ряд геополитических последствий. 1. Напряжённость в отношениях между США и Китаем: Мера рассматривалась как дискриминационная и интерпретировалась как попытка сдержать экономический и технологический рост Китая. 2. Влияние на двустороннее сотрудничество: Мера усилила недоверие и негативно повлияла на сферы сотрудничества, такие как торговля, инвестиции, а также совместные научно-технические разработки. 3. Опасения по поводу гражданских прав: «Китайская инициатива» подверглась критике со стороны правозащитных организаций и научного сообщества за дискриминацию американцев китайского происхождения. Это создало атмосферу страха и самоцензуры среди исследователей китайского происхождения и, в ряде случаев, привело к утрате международных научных связей. В 2021 году администрация президента Джо Байдена объявила о завершении инициативы, признав её неуместной и подверженной критике. Однако в 2023 году появились новые обвинения в адрес граждан Китая, якобы причастных к запуску «шпионских аэростатов» над американскими военными объектами. Была развернута клеветническая кампания, подпитывавшая ксенофобию в отношении китайцев (синофобию), к которой активно подключились СМИ. Хотя Министерство иностранных дел Китая опровергло свою причастность, в Соединённых Штатах президент созвал председателя Объединённого комитета начальников штабов и активизировал действия нескольких стратегических структур, включая Киберкомандование США (US CyberCom). Ряд аналитиков американской разведки, включая Кристофера Джонсона, признали, что США осуществляют шпионскую деятельность в отношении Китая. Волна синофобии использовалась как способ убедить общественность в необходимости таких действий, особенно в контексте получения критически важной информации о стратегических интересах Китая, связанных с цифровой трансформацией и киберпространством. В 2024 году правительство США объявило, что к 2025 году планирует удвоить пошлины на китайские полупроводники, продолжая при этом обвинять Пекин в принудительной передаче технологий и краже интеллектуальной собственности.

Заключительные соображения

Киберпространство и цифровое управление являются частью более широкой войны, корни которой лежат в культурном измерении современного гегемонистского влияния. Этому способствует тесная связь между СМИ и культурой и их влияние на отношения господства. Холодная война продолжается в виде борьбы за умы людей, подчёркивая её идеологический характер (Expósito, 2022). С развитием науки психологическая война также эволюционировала, в значительной степени благодаря появлению новых информационных и коммуникационных технологий. В условиях активного вмешательства со стороны США психологическая война тесно связана с обоснованием необходимости доминирования в киберпространстве. Она также трактуется как форма политической войны — дипломатии кризисов, войны нервов или дипломатии устрашения. Посредством этих стратегий Соединённые Штаты стремятся противодействовать впечатляющему экономическому и технологическому прогрессу Китая. В рамках таких усилий дирекция разведки США нанимает консультантов по связям с общественностью, отвечающих за проведение сложных психологических операций в информационно-медийной сфере. Одной из их основных задач является легитимация и структурирование информационного контента в целях пропаганды, где военные коммуникационные стратегии переплетаются и становятся неотъемлемой частью медийных операций, а сами СМИ функционируют как олигополистические предприятия. По мнению американских разведывательных агентств, информация рассматривается как инструмент воздействия на общественное мнение, независимо от её достоверности (например, неоднократные обвинения в адрес якобы китайских шпионов, действующих на территории США). Коммуникация воспринимается как средство продвижения интересов коммуникатора, то есть как эффективный способ донесения сообщения, имеющего чисто пропагандистскую направленность, которое служит интересам исполнительной власти и транснациональных медиакорпораций США. При этом учитываются также интересы Госдепартамента и Министерства обороны. Посредством «заранее упакованного» послания киберпространство — концепция, всё ещё не до конца понятная большинству граждан — преподносится как стимул к разработке различных программ в США, таких как Cicada, Tripwire и других. В результате Китайская Народная Республика становится объектом социального эксперимента США, в рамках которого её образ, зачастую создаваемый при помощи манипулятивных или сфальсифицированных нарративов, способствует обогащению вышеупомянутых транснациональных медиакомпаний. Это — один из методов, применяемых Соединёнными Штатами для сохранения своей гегемонии. Власти США, сотрудничая с корпоративным сектором, продолжают — пока без ожидаемого успеха — продвигать переход от сетевой информатизации к многосферному пространству, включающему Землю, космос и киберпространство. Для такой трансформации требуется тесная взаимосвязь всех задействованных элементов, а также соответствующее обучение технического и логистического персонала. Ограничения, наложенные Соединёнными Штатами на полупроводниковую промышленность Китая, явно направлены на сдерживание технологического развития азиатской страны, поскольку Китай в определённой степени всё ещё зависит от некоторых компонентов, производимых в США или их союзниками. В этом контексте ограничения, введённые в рамках Закона о чипах и науке (CHIPS and Science Act) 2022 года, ограничивают доступ Китая к передовым технологиям производства микросхем, таким как оборудование для экстремальной ультрафиолетовой литографии (EUVL), необходимое для создания полупроводников следующего поколения. Важно отметить, что микросхемы и китайское киберпространство тесно взаимосвязаны, поскольку чипы являются фундаментальными элементами технологической инфраструктуры, поддерживающей киберпространство. Иначе говоря, они — технологическая основа, обеспечивающая функционирование, расширение и безопасность китайского киберпространства. Их развитие имеет стратегическое значение для автономии Китая и его конкурентоспособности на глобальной цифровой арене. Взаимосвязь между сферой коммуникаций и киберпространством в Китайской Народной Республике отражает её модель развития и концепцию управления, нацеленную на укрепление социальной сплочённости. Путём внедрения передовых технологий и реализации государственной политики Китай смог обеспечить высокий уровень контроля над своей цифровой средой, тем самым продвигая национальные интересы. Стратегия Китая в области безопасности и обороны в киберпространстве отражает стремление страны стать глобальной цифровой державой. Придерживаясь принципа национального суверенитета, Китай стремится защитить свои интересы и противостоять угрозам со стороны США и других держав. В условиях растущей взаимосвязанности мира крайне важно, чтобы государства находили пути для сотрудничества в сфере кибербезопасности, вырабатывая стандарты и нормы, способствующие стабильности и доверию в киберпространстве. В качестве одного из ведущих цифровых акторов Китай сохраняет приверженность ключевой роли в поддержании международного баланса. Связь между квантовыми вычислениями, киберпространством и военными регламентами безопасности и обороны Китая является сложной и многогранной. Квантовые вычисления способны революционизировать способы обработки информации и обеспечения безопасности. Китай стал одним из пионеров интеграции квантовых технологий в свою систему безопасности и обороны, что имеет серьёзные последствия для глобальной безопасности. Инициатива «Интернет плюс» стала важнейшим катализатором цифровой трансформации Китая, закрепив его лидирующие позиции в области технологических инноваций. Подчёркивая тесную взаимозависимость между киберпространством и квантовыми вычислениями, становится очевидным, насколько новые технологии трансформируют мир. Китай проявляет твёрдую приверженность развитию квантовых технологий, осознавая их потенциал в укреплении своих позиций в киберпространстве, а также их глобальные последствия, способные переформатировать будущее технологий и безопасности в XXI веке. На протяжении последних лет киберпространство стало частью тёмного, манипулятивного контента, используемого в пропаганде, распространяемой так называемой «мейнстримной прессой». Оно рассматривается не только как критически важная сфера, подлежащая защите в интересах национального суверенитета и безопасности, но и как медийный спектакль — постановочная платформа, где СМИ используются для передачи сообщений, выгодных политическим и экономическим элитам стран, таких как США. В подобных случаях, помимо легитимной необходимости защищать киберпространство как неотъемлемый элемент политической и социальной стабильности, оно становится оправданием масштабных финансовых вливаний, якобы осуществляемых во имя национальной целостности, но на деле поступающих в бюджеты военно-промышленного комплекса.

Примечания

[1] Финтех-компания — это организация, использующая технологии для предоставления финансовых услуг инновационным, эффективным и доступным образом. Термин происходит от сочетания слов finance (финансы) и technology (технологии). [2] Блокчейн — это технология распределённого реестра, которая позволяет безопасно, прозрачно и децентрализованно хранить информацию. Она представляет собой цепочку взаимосвязанных блоков, каждый из которых содержит набор подтверждённых транзакций или данных, связанных между собой с помощью криптографических алгоритмов. [3] Скоростная железная дорога Пекин — Шанхай — важная магистраль в Китае, соединяющая города Пекин и Шанхай. Известна как высокоскоростная железнодорожная линия, является одной из самых загруженных и стратегически значимых в стране. Была торжественно открыта 30 июня 2011 года и охватывает приблизительно 1 318 км пути.

Источники

Expósito, J. (2022, enero 19). China en el ciberespacio. Revista Ejércitos. http://www.ejercitos.com Friedberg, A. L. (2011). A Contest for Supremacy: China, America and the Struggle for Mastery in Asia. Nueva York: W.W. Norton. Lewis, J. A. (2022). Chinas Cyber Strategy: A Comprehensive Analysis. Center for Strategic and International Studies. En www.centerforstrategicstudies Ministerio de Defensa Nacional de la República Popular China (2023). Libro Blanco de Defensa Nacional. Beijing: Editorial del Pueblo. Patiño Orozco, G. A. (2021). Una comparativa de los esquemas de ciberseguridad de China y Estados Unidos. OASIS, 34, pp. 107-126. https://doi.org/10.18601/16577558.n34.07 Perera Pena, E. “El llamado globo chino y algunas de sus derivaciones estratégicas”. En Revista Cuadernos de Nuestra América. CIPI. La Habana. Cuba. ISSN: 2959-9849. Pillsbury, M. (2015). The Hundred Year Marathon. Chinas Secret Strategy to Replace Americas as the Global Superpower. Nueva York: Henry Holt. Segal, A. (2020). The Hacked World Order: How Nations Fight, Trade, Manueuver, and Manipulate in the Digital Age. New York. Public Affairs. Shambaugh, D. (2013). China Goes Global. The Partial Power. Nueva York: Columbia University Press.Spanish.news.cn 16.3.2023. Libro Blanco. China explora activamente nuevos modelos de “ciberjusticia”. En: www.spanish.xinhunet.com Steinfeld, E. S. (2017). Teams of Rivals: China, the United States, and the Race to Develop Technologies for a Sustainable Future. In J. DeLisle, and A. Goldstein, Chinas Global Engagement: Cooperation, Competition, and Influence in the 21st Century (pp.91-121). Washington: Brookings Institution Press. Zhang, L. (2021). Chinas Quantum Supremacy. Beijing: Tsinghua University Press. Cuadernos de Nuestra América. No. 014 | Nueva Época 2025, Centro de Investigaciones de Política Internacional (CIPI). Under CC BY-NC 4.0