Provider of in-depth & balanced analysis on hot issues around the world

Стратегические изменения Китая, Индии и США В Индийско-Тихоокеанском геополитическом контексте

Аннотация: С начала XXI века Индо-Тихоокеанский регион стал «фокусом» стратегической конкуренции между великими державами мира. Регион охватывает множество «узких мест» на морских путях, которые имеют стратегическое значение для развития международной торговли, а также играют важную роль в транспортировке нефти, газа и товаров по всему миру от Ближнего Востока до Австралии и Восточной Азии. В статье анализируется геостратегическое положение Индо-Тихоокеанского региона и стратегические изменения во внешней политике некоторых крупных держав в данном регионе, в частности США, Китая и Индии. Для проведения указанного анализа и с целью изучения основных вопросов исследования авторы использовали методы оценки международных отношений. В дополнение к предыдущим научным исследованиям и обзорам авторы также использовали сравнительный подход теоретических и фактических данных. Авторы полагают, что эти данные важны для точной оценки стратегической важности Индо-Тихоокеанского региона, и этот регион является триггером для США, Китая и Индии, заставляя их внести коррективы в свою внешнюю политику. Если США предложили стратегию под названием «Свободный и открытый Индо-Тихоокеанский регион» (FOIP), то стратегия Индии называлась Индо-Тихоокеанской инициативой. Индо-Тихоокеанская стратегия Китая была четко выражена через стратегию «Нитка жемчуга» и инициативу «Один пояс и один путь» (BRI). В результате в геополитическом контексте Индо-Тихоокеанского региона конкуренция между крупными державами (США, Китай, Индия) становится более жесткой и сложной и оказывает значительное влияние на другие страны данного региона.

ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время концепция геополитики не согласована среди ученых разных поколений, и это имеет тенденцию к увеличению сложности в международном контексте после Холодной войны и созданию различных школ в изучении политической науки и международных отношений. Данное разнообразие отражает взаимодействие между развитием теории и развитием международного политического статуса, показывает разнообразную природу международной политики и международных политических исследований. Ганс Дж. Моргентау (Hans J. Morgenthau), типичный теоретик-реалист (1948), сказал: «Международная политика, как и любой другой вид политики, является борьбой за власть. Каковы бы ни были конечные цели международной политики, власть всегда является непосредственной целью» (стр. 13). В геополитике эта связь расширяется до весьма сложной трехсторонней связи между тремя факторами: география - власть - политика. Словарь Britannica определяет геополитику как «анализ влияния географии на взаимодействие власти в международных отношениях» (Deudney 2013). Геополитику можно понимать как следующий диалектический шаг взаимоотношений между географией и властью. География не полностью определяет, как происходит взаимодействие власти, но география существенно влияет на любой политический анализ. Этот один из источников жесткой власти иногда является главной причиной споров между сильными субъектами политики. В конечном счете увеличение географических факторов способствует развитию власти/жесткой власти. Это последний и, возможно, самый значительный фактор, позволяющий международному субъекту политики превалировать в навязывании своей политической воли одному или нескольким другим субъектам политики. В прошлые века могущественные западные страны постоянно искали способы расширения своих колоний и гарнизонов, стремясь контролировать основные транспортные пути по всему миру и эксплуатировать природные и человеческие ресурсы в своих зонах влияния или оккупации. Их целью было либо сохранение гегемонии в глобальном или региональном масштабе, либо вызов и оспаривание существующей гегемонии. Этот подход обычно используется для объяснения мира, конфликта, конкуренции и развития через геополитическую призму. Традиционная немецкая геополитика, родина современной геополитики, которая возникла во время Первой мировой войны и процветала при Третьем рейхе, находилась под влиянием географического детерминизма, особенно теорий, которые появились в середине двадцатого века. Немецкая школа считает, что геополитика - это изучение пространства с точки зрения государства. В частности, Карл Хаусхофер (Karl Haushofer) утверждал, что «Геополитика - это новая национальная наука государства (...)доктрина о пространственном детерминизме всех политических процессов, и базирующаяся на основах географии, особенно политической географии» (Cohen 2015, 15). Таким образом, географические факторы считаются объективными и которые относительно фиксированы по своей природе; влияние географических факторов на политику страны считается интуитивно познаваемым с помощью дедуктивных методов, и их последствия для взаимодействия сил в соответствующем регионе можно точно предсказать с помощью того же метода мышления. Однако из-за разнообразного сосуществования географических и негеографических переменных возникает более сложная и неоднозначная ситуация. В начале XXI века одним из способов понимания теории формирования геополитики было не изучение географии или политики, а от политики к географии или двунаправленный путь между двумя указанными факторами. Точка зрения Сола Бернарда Коэна (Saul Bernard Cohen) является одной из наиболее распространенных концепций влияния географии на политику. Коэн (2003): «Геополитика — это анализ взаимодействия между, с одной стороны, географическими условиями и перспективами и, с другой стороны, политическими процессами. (...) Как географические условия, так и политические процессы динамичны, и каждое влияет и находится под влиянием другого. Геополитика рассматривает последствия этого взаимодействия» (Cohen 2015, 16). Точка зрения Ива Лакосте (Yves Lacoste) (французского географа) представляет собой противоположность. Он отметил, что: Термин «геополитика» понимается по-разному. Это относится ко всему, что включает в себя конкуренцию за власть или влияние на территории и людей, живущих там, конкуренцию между всеми типами политических сил, которые включают не только страны, но и политические движения или тайные вооруженные группы, конкуренцию за контроль или господство над большими или малыми территориями (Lacoste 2012, 28) Мы игнорируем расширение взаимодействующих субъектов политики и данное определение показывает, что «конкуренция» между субъектами политики играет ведущую роль в идее геополитики. Есть два момента, которые нам нужно расширить из концепции геополитики. Первая — это цель споров, хотя зачастую явной, а не скрытой целью является обладание природными и человеческими ресурсами. Второй — это конкуренция между субъектами политики, которая является органическим взаимодействием, подобным тому, что Фуко (Foucault) признает властью. Эти традиционные способы изучения были оспорены школой «критической геополитики», которая возникла и развилась в начале XXI века. Согласно критической геополитике, которая исходит из подхода социального структурализма, когда эксперты в области государственного управления создают идеи о географических местоположениях, эти идеи влияют и подкрепляют их политическое поведение и выбор политики. И эти идеи влияют на то, как люди определяют свои концепции места и политики. Эта тенденция заставила исследователей сосредоточиться на анализе географических дискурсов для выявления базовых предположений о власти и направлена на то, чтобы разрушить основные концепции международной политики (Flint 2006; Toal 2006). Концептуальное осознание критической геополитики было отброшено (Fouberg et al. 2012, 535). В данной статье мы придерживаемся единой концепции терминологии. Концепции, которые начинаются с префикса «гео», обычно являются теориями поведения или политики (военной, экономической, политической и т.д.) одного или нескольких государств через географические, природные или гуманистические аспекты, а не фокусируются только на влиянии географических переменных. Префикс («гео», сокр. от «география») должен использоваться в дисциплинах политики/политологии, а не в географии.

ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИНДО-ТИХООКЕАНСКОГО РЕГИОНА

Индо-Тихоокеанский регион расположен вдоль побережий Индийского океана и западной части Тихого океана, а моря соединяют эти два огромных водных объекта. Индо-Тихоокеанский регион является домом для более чем половины населения мира и обладает богатыми ресурсами и стратегически важными международными морскими путями. Это один из самых динамичных экономических регионов, способствующий сотрудничеству и росту между развитыми и развивающимися экономиками. Интересно, что термин «Индо-Тихий океан» не является новым, а заимствован из области геобиологии, где он обозначает тропические воды, простирающиеся от западного побережья Индийского океана до западной части Тихого океана. Термин «Индо-Тихий океан» с геополитическим подтекстом впервые упомянул Гурприт С. Курана (Gurpreet S. Khurana), директор Национального морского фонда в Нью-Дели (Индия). В статье «Безопасность морских линий: перспективы индийско-японского сотрудничества», опубликованной в журнале Strategic Analysis в 2007 году, Г.С.Курана определил Индо-Тихоокеанский регион как морское пространство, соединяющее Индийский океан с западной частью Тихого океана, граничащее со всеми странами Азии (включая Западную Азию, Ближний Восток) и Восточной Африки (Курана 2007, 150). Он утверждал, что общие и основные интересы Индии и Японии на морской территории будет сложно обеспечить, если Индийский и Тихий океаны будут разделены в стратегическом восприятии. Таким образом, термин «Индо-Тихоокеанский регион» родился как новое региональное стратегическое видение. Премьер-министр Японии Синдзо Абэ в своем обращении к парламенту Индии в 2007 году напомнил о древнем географическом взгляде на Азию под названием «Слияние двух морей» (Chandra and Ghoshal 2018, 34), рассматривая ее как «динамическое соединение как морей свободы и процветания» (Министерство иностранных дел Японии, 2007) в Азии, поставил цель связать Тихий океан с Индийским океаном, чтобы стать «Индо-Тихоокеанским» регионом, заменив термин «Азиатско-Тихоокеанский регион». Предполагается, что концепция «Индо-Тихоокеанского региона» является геополитической концепцией, связанной со странами внутри и за пределами географических границ Азиатско-Тихоокеанского региона. С 2010 года эта концепция становится все более преобладающей в стратегическом и геополитическом дискурсе и используется политиками, экспертами и учеными по всему миру. Помимо географической привязки к связи между Тихим и Индийским океанами данная концепция также имеет стратегическое и геополитическое значение, отражая тактические изменения, особенно в сфере морской безопасности. Что касается географического пространства, термин «Индо-Тихоокеанский» - это связующее пространство между Индийским и Тихим океанами, которое объединяет эти два океана в единую региональную конструкцию (Berkofsky and Miracola 2019, 13). Этот регион в основном простирается от восточного побережья Африки до западного побережья США. Индо-Тихоокеанский регион расположен вдоль Индийского океана и западной части Тихого океана, с морями, соединяющими эти два океана, включая страны Северо-Восточной Азии, Юго-Восточной Азии и Южной Азии, а также многие страны Ближнего Востока и Африки. Что касается ролей, функций, взаимосвязанности и взаимозависимости двух океанов, Индо-Тихоокеанский регион отличается разнообразием этнических групп, религий, культур, языков и политики. Данный регион обладает богатыми ресурсами и важными морскими путями, имеет три крупнейшие экономики в мире (США, Китай и Япония), является одним из самых динамичных регионов с точки зрения экономики и может поддерживать и продвигать друг друга между развитыми и развивающимися странами. В Индо-Тихоокеанском регионе находится 9/10 самых загруженных морских портов в мире. Около 60% объема мировой морской торговли проходит через указанный регион, из которого треть реализуется через Южно-Китайское море (Министерство обороны США, 2019). Кроме того, морской путь в Индийском океане имеет жизненно важное значение для транспортировки нефти, газа и товаров по всему миру, с Ближнего Востока в Австралию и Восточную Азию. Это также известное своей нестабильностью море с пиратством и терроризмом. Поэтому обеспечение безопасности жизненно важной артерии мировой экономики привлекло особое внимание многих стран. Порядка 90% объема мировой торговли и 2/3 углеводородов перевозятся через океаны, большая часть перевозок осуществляется через Индийский и Тихий океаны. В частности, через Индийский океан реализуется более половины всех мировых контейнерных перевозок и около 70% объема углеводородов. Индийский океан является одним из самых загруженных международных морских торговых каналов, на который приходится 1/9 мировых морских портов и 1/5 мировых импортных и экспортных грузов (Zhu2018, 4). Ежегодно через Индийский океан проходит более 100 000 судов, включая 2/3 нефтяных танкеров, 1/3 крупных грузовых судов и 1/2 контейнеровозов в мире (Kumar and Hussain 2016, 151). Стратегически Индо-Тихоокеанский регион рассматривается как бесшовная структура, соединенная Малаккским проливом, ведущим торговым путем, соединяющим два океана. Стратегический потенциал Индо-Тихоокеанского региона объясняется двумя причинами: во-первых, присутствием Китая в этом регионе; во-вторых, относительным ослаблением системы альянсов США и попыткой США возродить ее (Das 2019). По топографическим показателям Индо-Тихоокеанский регион также является областью, которая содержит важнейшие мировые морские пути и является домом для стратегических «узких мест» мира - Суэцкого канала, Баб-эль-Мандебского пролива и Ормузского пролива на северо-западе, Мозамбикского пролива на юго-западе и Малаккского пролива (стратегическая точка соединения между Индийским и Тихим океанами), Зондского пролива и пролива Ломбок на юго-востоке и мыса Доброй Надежды. В частности, на Ормузский пролив приходится 40% мировых поставок сырой нефти. Между Сингапуром, Индонезией и Малайзией, Малаккский пролив удерживает половину мирового тоннажа торгового судоходства (Kaplan 2010, 7). В условиях растущей напряженности в Южно-Китайском море стратегическое расположение Малаккского пролива стало центром внимания стран, чьи экономики в значительной степени зависят от этого судоходного маршрута. В настоящее время объем нефти, транспортируемой через этот пролив, в 3 раза превышает объем, перевозимый через Суэцкий канал и в 15 раз превышает объем, транспортируемый через Панамский канал (Tan 2011,93). Можно сказать, что Индо-Тихоокеанский регион занимает важнейшее положение для международной морской торговли и пересечения политических и экономических стратегических интересов многих могущественных стран. Этот регион играет все более важную роль в XXI веке, становясь фокусом и центром мировой власти. Однако Индо-Тихоокеанский регион является свидетелем геополитической конкуренции и конкуренции интересов между крупными державами. США, Китай, Индия, Япония и Австралия внесли стратегические изменения, чтобы усилить свое влияние и защитить свои интересы в данном регионе. XXI век считается «веком морей и океанов» и сопровождается жесткой конкуренцией между мировыми державами за отстаивание стратегических интересов на морских территориях. В прошлом страны в первую очередь концентрировались на конкуренции за военные цели, геостратегические базы и морские транспортные пути. Однако в наше время страны мира переключили свое внимание на конкуренцию за экономические преимущества и морские ресурсы. Развитие военных возможностей и попытки соперничать за морские ресурсы все больше указывают на тенденцию к использованию контроля над морскими территориями с целью влияния на деятельность на континентальном шельфе. Теория «морской мощи» выдающегося американского мыслителя в области морской войны и морской стратегии Альфреда Т. Мэхэна (Alfred T. Mahan) породила предпосылку для стран, продвигающих морскую мощь: «Контроль над морем посредством морской торговли и превосходства означает преобладающее влияние в мире; потому что, как бы велико ни было богатство, производимое землей, ничто не способствует необходимым обменам так, как море» (Mahan 1897, 124). Поэтому морская безопасность в Индо-Тихоокеанском регионе стала «горячим» фокусом во внешней политике держав. В настоящее время Индо-Тихоокеанский регион в целом является мирным и безопасным; однако он сталкивается с некоторыми проблемами морской безопасности: Во-первых, что касается морских споров, то существует около 40 разногласий между странами региона о территориальном суверенитете или суверенитете на водное пространство. Многие споры, в том числе по Восточно-Китайскому морю, Южно-Китайскому морю, Индийскому океану или островам Сенкаку/Дяоюйдао, рассматриваются как потенциальные очаги китайско-американской войны или даже Третьей мировой войны (Echle et al. 2020, 126). Хотя прямые вооруженные конфликты в регионе еще не вспыхнули, они служат основной причиной эскалации проблем безопасности. Данные конфликты в первую очередь возникают из различных потребностей в безопасности многочисленных стран региона. Более того, учитывая стратегическое значение, эти районы представляют собой сложные вопросы морской безопасности Индо-Тихоокеанского региона, подчеркивая запутанный характер разногласий. Во-вторых, пиратство и вооруженный разбой вывели Малаккский пролив, Южно-Китайское море и Индийский океан на первые места в списке самых опасных мест морей и океанов мира. В 2018 году количество случаев пиратства и разбоя в этих районах составило 8, 57 и 25 соответственно, что ставит их на второе место после Западной Африки, где был 81 случай (Международная морская организация, 2019, 2). В то время как количество случаев пиратства в Южно-Китайском море и Индийском океане сократилось до 34 и 10, количество случаев пиратства в Малаккском проливе увеличилось до 45 в 2019 году (Международная морская организация, 2020, 2). Еще одной заметной транснациональной проблемой морской безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе является пиратство у берегов Сомали, которое затрагивает воды Аденского залива, Аравийского моря и западной части Индийского океана (Elleman et al. 2010, 210). В ответ на эту угрозу Совет Безопасности ООН принял Резолюцию 1816, в которой говорится, что сотрудничающие страны могут входить в территориальные воды Сомали и использовать все необходимые средства для борьбы с пиратством и вооруженным ограблением (Klein 2011, 280). В-третьих, наряду с пиратством, Индо-Тихоокеанский регион служит центром сосредоточения террористических организаций, таких как Аль-Каида и Аль-Шабааб. После террористических атак 11 сентября (широко известных как 9/11) страны, включая Сингапур, Малайзию, Великобританию, Новую Зеландию и Австралию, последовательно координировали свои военно-морские силы для борьбы с терроризмом в Малаккском проливе, обеспечивая безопасность нефтяных танкеров, пересекающих этот район. Кроме того, возникают новые риски, угрожающие морской безопасности, особенно в Индо-Тихоокеанском регионе, поскольку террористы используют Малайский архипелаг как убежище для выявления уязвимых целей в регионе и сотрудничества с экстремистами, исламскими повстанцами или членами организованных преступных сетей. Опасность стала наболее реальной после взрывов на Бали в 2002 году (Tan 2011, 91). Кроме того, террористические организации, такие как Аль-Каида, Абу Сайяф и Джемаа Исламия распространили морской терроризм на Юго-Восточную Азию, расширив зону деятельности. Взрыв парома Super Ferry 14 на Филиппинах в 2004 году стал самой смертоносной морской террористической атакой в мире на сегодняшний день, унеся жизни 116 человек (Safety4Sea 2019). Наконец незаконный оборот наркотиков и торговля людьми являются частыми транснациональными проблемами в Индо-Тихоокеанском регионе. Большинство многонациональных организованных преступных групп в значительной степени зависят от незаконного оборота наркотиков на море для получения значительной части своих доходов. Наркотики, производимые в Афганистане, Индии и Индонезии, перевозятся по морю в другие страны через нелегальные рынки. Производство и транспортировка наркотиков растут в Индо-Тихоокеанском регионе, и преступные группы используют Малаккский пролив в качестве основного маршрута распространения в страны Юго-Восточной Азии (Zulkifliet al. 2020, 19). Более того, проблема торговли людьми остается нерешенной, поскольку береговая охрана или отдел безопасности портовых и судовых баз не могут предсказать последствия. Кроме того, одной из угроз для морской безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе является незаконный оборот оружия. Большая часть торговли оружием осуществлялась преступными организациями по морю в контейнерах из южного Таиланда в Ачех, Бангладеш, Индию и Шри-Ланку через Малаккский пролив и Андаманское море (Zulkifliet al. 2020, 19). Рост торговли оружием является существенным фактором роста преступности на море, особенно в Юго-Восточной Азии и Индо-Тихоокеанском регионе. Следовательно, территориальные морские споры о суверенитете, в сочетании с запутанными связями между транснациональной преступностью, пиратством и терроризмом, усложняют проблему угрозы морской безопасности. Данные факторы сильно влияют на адаптацию иностранных стратегий несколькими крупными державами, включая Китай, Индию и Соединенные Штаты.

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ НЕКОТОРЫХ МОГУЩЕСТВЕННЫХ СТРАН ДЛЯ ИНДО-ТИХООКЕАНСКОГО РЕГИОНА

Индо-Тихоокеанский регион, в котором проживает почти половина населения Земли, находится в центре политических и экономических стратегических интересов мира. В настоящее время, будучи богатым ресурсами, множеством морских «горловых» мест и наиболее динамичной экономической и торговой деятельностью, этот регион играет все более важную роль в XXI веке и будет играть в будущем. Однако Индо-Тихоокеанский регион испытывает острую геополитическую конкуренцию, растущее давление на торговлю и цепочки поставок, а также напряженность в технологической, политической сферах и сфере безопасности. Такие великие державы, как США, Китай, Индия, Япония и Австралия, внесли стратегические изменения, чтобы усилить свое влияние и защитить свои интересы в данном регионе.

Соединенные Штаты Америки

Хотя США не были первой страной, предложившей концепцию Индо-Тихоокеанского региона, они были пионерами в реализации и внедрении стратегии Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона (FOIP). В последние годы держава отреагировала на глобальные геополитические изменения, разработав стратегию Индо-Тихоокеанского региона, которая стремится сбалансировать США с Азией в качестве противовеса подъему Китая, развивая альянсы и партнерства для укрепления интересов власти Вашингтона на большой территории, простирающейся от западного побережья Индии до западного побережья страны. США впервые ввели термин «Индо-Тихоокеанский регион» в официальной речи госсекретаря Хиллари Клинтон в Гонолулу в октябре 2010 года. В 2017 году, после своей инаугурации президент Дональд Трамп усилил термин «Индо-Тихоокеанский регион» в официальном политическом дискурсе (Turner and Parmar 2020, 229). В начале июня 2019 года Министерство обороны США впервые официально объявило об отчете по Индо-Тихоокеанской стратегии. Эта стратегия направлена на укрепление двусторонних альянсов США и многосторонних механизмов сотрудничества в экономической сфере, сфере безопасности и морской сфере, создавая всеобъемлющую сеть, охватывающую Южную, Юго-Восточную и Северо-Восточную Азию. Впоследствии, в ноябре 2019 года Государственный департамент США опубликовал отчет о ходе реализации Индо-Тихоокеанской стратегии. Эти события подчеркивают значимость участия США в Индо-Тихоокеанском регионе как главного приоритета в повестке дня внешней политики президента Дональда Трампа. Президент Дональд Трамп выбрал Индо-Тихоокеанский регион, чтобы подчеркнуть историческое и современное значение Индии в регионе, одновременно подтверждая интересы США и других стран. Во время пресс-конференции в начале апреля 2018 года заместитель помощника госсекретаря Алекс Н. Вонг подробно проинформировал о данной концепции, предложив понимание того, как администрация Трампа определяет «свободу» и «открытость». По словам Вонга, «свобода» в стратегии в первую очередь подчеркивает международную свободу, стремясь к тому, чтобы страны Индо-Тихоокеанского региона следовали своим путем без принуждения. На национальном уровне США стремятся содействовать развитию обществ в регионе, которые постепенно принимают независимость, характеризующуюся грамотным управлением, защитой основных прав, прозрачностью и мерами по борьбе с коррупцией. С другой стороны, «открытость» в первую очередь сосредоточена на увеличении морских и воздушных перевозок. Морские перевозки имеют решающее значение для жизнеспособности региона, поскольку примерно 50% объема международной торговли пересекает Индо-Тихоокеанский регион, в основном через Восточное море. Поэтому рост морских и воздушных путей в Индо-Тихоокеанском регионе становится все более важным и значимым в глобальном масштабе (Le 2018). «Видение свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» (FOIP) США возникло по двум основным причинам. Во-первых, оно вытекает из внутренних факторов США, которые связаны с жизненно важной природой национальной безопасности и ролью США в мире. Как территория, прилегающая ко многим океанам, шлюзам и горлам, соединяющим США с миром, Индо-Тихоокеанский регион всегда рассматривался США как критически важная геостратегическая зона, напрямую влияющая на национальную безопасность и роль Америки в мире. Реализация стратегии FOIP является для США способом защиты национальных интересов, обеспечения свободы и безопасности морского судоходства, поддержания баланса сил и содействия дипломатической деятельности и общественно-культурным обменам в этом районе. Во-вторых, исходя из ситуации в сфере региональной безопасности, развитие Китая вместе со строительством и милитаризацией в Восточном море рассматривается как угроза для свободной торговли, суверенитета стран, стабильности и безопасности в регионе в целом. Не только это, но и китайская инициатива «Один пояс и один путь» (BRI) также бросает вызов лидирующей роли США в Индо-Тихоокеанском регионе, где нет многостороннего механизма по безопасности, основанного на двусторонних соглашениях и договоренностях, таких как Договор о безопасности между США и Японией, двусторонний Договор о взаимной обороне между США и Республикой Корея (Pham and Vu 2020, 103-104). Свободная и открытая стратегия США в Индо-Тихоокеанском регионе базируется на трех основных столпах: безопасность, экономика и управление. Цели этой стратегии многогранны. Во-первых, она направлена на поддержание долгосрочного лидерства США в Индо-Тихоокеанском регионе и в глобальном масштабе, особенно в свете того, что Китай (и Россия) явно определены США как основные стратегические конкуренты Америки в Стратегии национальной безопасности 2017 года и Стратегии национальной обороны 2018 года. Во-вторых, стратегия способствует свободной, справедливой и взаимной торговле. США выступают против торгового дефицита и несправедливой торговой практики других стран, вместо этого требуя равного и ответственного поведения от своих торговых партнеров. В-третьих, они стремятся поддерживать открытое морское и воздушное пространство в регионе. В-четвертых, они эффективно решают традиционные и нетрадиционные проблемы безопасности, включая ядерную программу Северной Кореи. Наконец, стратегия стремится обеспечить соблюдение верховенства закона и защиту прав личности (Министерство обороны США, 2019 г.). Свободная и открытая Индо-Тихоокеанская стратегия США фокусируется на обеспечении интересов страны, сосредоточившись на формуле «4P» в четком порядке приоритетов: процветание (prosperity), мир (peace), сила (power) с помощью американских мощностей и, наконец, влияние через американские ценности и принципы – принципы (principles) (Nguyen 2021a, 49). Ожидается, что Индо-Тихоокеанская стратегия США, жизненно важные морские пути Индо-Тихоокеанского региона «создадут основу для глобальной торговли и процветания» (Министерство обороны США, 2019 г.). Поэтому США стремятся содействовать свободному и открытому Индо-Тихоокеанскому региону, продвигая экономические, управленческие и безопасные связи. Основная цель Индо-Тихоокеанской стратегии США заключается в создании оси альянса, Четырехстороннего диалога по безопасности1 (QUAD) (включая США, Японию, Австралию и Индию), чтобы сдержать и предотвратить влияние Китая в регионе, получить господство и контролировать весь регион, тем самым продолжая поддерживать экономические интересы, политическую власть, военную и дипломатическую мощь США (Pham and Vu 2020, 103). Это один из основных столпов, которые помогают реализовать эту стратегию связи между двумя океанами. QUAD стремится содействовать обмену интересами, ценностями и восприятий угроз безопасности среди четырех стран-членов. Это сотрудничество направлено на установление сбалансированной динамики сил, которая поддерживает порядок «на основе правил» в Индо-Тихоокеанском регионе. 12 марта 2021 года QUAD официально собрался в режиме онлайн, чтобы подтвердить свою основную миссию по обеспечению безопасности на море. Главной целью является противодействие растущему региональному и глобальному влиянию Китая (The White House 2021a). Помимо QUAD, 15 сентября 2021 года США, Великобритания и Австралия официально объявили о создании трехстороннего партнерства по безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе (AUKUS). Первый шаг может подтвердить, что AUKUS – это новая структура, склонная к «треугольной» безопасности в Индийском океане. Тихоокеанское пространство направлено на защиту и поддержание общих интересов сторон в данном регионе. Совместное заявление президента США Джо Байдена, премьер-министра Австралии Скотта Моррисона и премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона подтвердило партнерство в AUKUS, «руководствуясь непреходящими идеалами и общей приверженностью международному порядку, основанному на правилах» (The White House 2021b). Этот альянс направлен на «помощь в поддержании мира и стабильности в Индо-Тихоокеанском регионе» (The White House 2021b). Таким образом, усилия США по содействию стратегическому сотрудничеству, расширению взаимодействия в экономической, политической и сфере безопасности, а также налаживанию партнерских отношений и союзов со странами региона отражают их амбиции в Индо-Тихоокеанском регионе. Стратегия «Свобода и открытость» служит продолжением политики «Америка прежде всего», постепенно усиливая роль и сохраняя влияние США в регионе. 

[1] Четырехсторонний диалог по безопасности (QUAD) был создан в 2007 году четырьмя странами: США, Австралией, Японией и Индией. Его главной целью было создание транстихоокеанского экономического механизма, потенциально служащего ядром Азиатско-Тихоокеанского экономического форума (АТЭС). После 10-летнего перерыва группа QUAD официально возобновила четырехсторонний диалог в 2017 году, подняв его до уровня диалога министров иностранных дел. Это возрождение произошло на фоне возросшей напряженности между США и Китаем на различных фронтах, причем напористое поведение Пекина создавало проблемы безопасности для Японии, Индии и Австралии (Buchan and Rimland 2020, 3; Brunnstrom 2017).

Китай

Индия

Как континентальная держава, занимающая стратегическое положение в самом сердце Индийского океана, Индия стала заметным игроком в Индо-Тихоокеанском регионе и одной из стран, развертывающих маневры для корректировки внешней стратегии. Политика Индии «Смотри на Восток» (реализуется с 1992 года) расширила внешнюю стратегию Индии на страны Юго-Восточной и Восточной Азии. С годами региональное участие Индии сместилось от экономических связей к сотрудничеству в области безопасности. Политика премьер-министра Нарендры Моди «Действуй на Востоке» (реализуется с 2014 года) подкрепляет подход Индии к Индо-Тихоокеанскому региону, в котором эта внешняя политика усилит участие Индии посредством стратегических партнерств. Кроме того, у страны есть свое видение Индо-Тихоокеанского региона. Индия хочет содействовать миру и стабильности посредством равноправного подхода на море и в воздухе, свободы судоходства, борьбы с морской преступностью, защиты морской среды и развития зеленой экономики (Министерство иностранных дел Правительства Индии, 2018). В 2015 году в отчете «Обеспечение морской безопасности: стратегия морской безопасности Индии» Индия четко заявила, что ее стратегическое видение сместилось с Евроатлантического на Индо-Тихоокеанский регион, связанный с политикой «Действуй на Востоке». В своей речи на «Диалоге Шангри-Ла» (июнь 2016) премьер-министр Индии Нарендра Моди изложил видение Индии для Индо-Тихоокеанского региона, подчеркнув участие страны в организациях, рассматривающих АСЕАН в качестве центра региона, таких как Восточноазиатский саммит (ВАС), Совещание министров обороны стран АСЕАН плюс (ADMM+). Премьер-министр Индии Н.Моди впервые объявил об Индо-Тихоокеанской инициативе во время своей речи на «Диалоге Шангри-Ла», состоявшемся 1 июня 2018 года в Сингапуре. Премьер-министр Н.Моди подтвердил: «Индо-Тихоокеанский регион является естественным регионом (...) Индия не рассматривает Индо-Тихоокеанский регион как стратегию или как закрытый клуб» (Министерство иностранных дел Правительсва Индии, 2018). 4 ноября 2019 года премьер-министр Н.Моди еще раз упомянул данную инициативу на 14-м Восточноазиатском саммите (ВАС), состоявшемся в Бангкоке (Таиланд), которая «предлагает совместные усилия по трансформации принципов в меры с целью обеспечения общей среды на водных акваториях Индо-Тихоокеанского региона» (Министерство иностранных дел Правительства Индии, 2019). Указанное предложение также трансформирует и концепцию Индо-Тихоокеанского региона Индии в практические и реальные меры по сотрудничеству в сфере морской деятельности. Что касается политики, Индия продемонстрировала свою решимость реализовать Индо-Тихоокеанскую инициативу посредством создания Генерального директората по Индо-Тихоокеанскому региону при Министерстве иностранных дел (MEA) с апреля 2019 года на основе слияния международных организаций, таких как АСЕАН, Ассоциация стран Индийского океана (IORA) и QUAD, включая США, Японию, Австралию и Индию. В сентябре 2020 года Индия основала Директорат по делам Океании в Министерстве иностранных дел (MEA) для продвижения административных и дипломатических интересов Индии, затрагивающие территорию от западной части Тихого океана до Андаманского моря. Индо-Тихоокеанская инициатива Индии состоит из 7 столпов, включая 1) Морскую безопасность, 2) Морские экосистемы, 3) Морские ресурсы, 4) Наращивание потенциала и совместное использование ресурсов, 5) Снижение и управление рисками стихийных бедствий, 6) Технологическое и торговое сотрудничество, 7) Координированность и судоходство, которые можно объединить в шесть групп: 1) Морская безопасность; 2) Морские экосистемы и морские ресурсы; 3) Создание потенциала морского правоприменения и обмен информацией; 4) Управление и снижение рисков стихийных бедствий; 5) Научно-техническое сотрудничество; 6) Торговые связи и морские перевозки (Нгуен 2021). Подход Индии к этой стратегии является инклюзивным и выходит за рамки традиционных вопросов безопасности или геополитических проблем. Индия также хочет содействовать сотрудничеству по вопросам охраны окружающей среды, связанными с морскими и океаническими секторами. С помощью Индо-Тихоокеанской инициативы Индия хочет возглавлять, председательствовать и координировать сотрудничество внутри и за пределами региона, особенно с малыми и средними по территории странами. По сравнению со стратегией США «Свободный и открытый Индо-Тихоокеанский регион» Индия расширяет географический охват региона в рамках Индо-Тихоокеанской инициативы, в соответствии с которой Индо-Тихоокеанский регион охватывает африканское побережье к западу от Индийского океана и Аравийского моря, включая соседние страны в Персидском заливе, острова в Аравийском море и африканский регион. Утверждая «оба географических полюса» Индо-Тихоокеанской инициативы, Индия подчеркивает баланс между двумя группами политик, «Действуй на Востоке» и «Действуй на Западе», формируя неотъемлемую часть стратегии страны в Индо-Тихоокеанском регионе. Для Индии укрепление сотрудничества в сфере безопасности с США, создание особого стратегического партнерства с Японией и поддержание отношений с Австралией являются стратегическими фокусами в формировании архитектуры экономики и безопасности в регионе на основе альянса «алмазный четырехугольник». В то же время, чтобы соединиться с открытым Индо-Тихоокеанским пространством, Индия также укрепила связи с азиатскими, европейскими и африканскими странами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В связи с нынешним структурным составом Индо-Тихоокеанского региона основные региональные державы постепенно превратили его в стратегическую зону конкуренции за власть. Страны, заинтересованные в регионе, активно участвуют в региональной архитектуре Индо-Тихоокеанского региона и ищут способы укрепить свои позиции, чтобы действовать в качестве противовеса в региональных международных делах. Сегодня Индо-Тихоокеанский регион рассматривается как важнейший элемент изменений в глобальной геополитике и центр многочисленных сражений за власть. В этом регионе, помимо США, две азиатские державы, Китай и Индия, играют важную роль в региональной безопасности, поскольку обе страны, похоже, прилагают все усилия для ее улучшения и их положение обусловлено достаточно высокой конкуренцией, чем в других областях. Индия готова и активно участвует в мотивированной стратегии против Китая в Индо-Тихоокеанском регионе, в отличие от других регионов, где она исторически была более пассивной и слабой. Индия сближается с США в этом соревновании, но сохраняет нейтральную позицию. Кроме того, она работает над усилением влияния и укреплением многосторонних связей, чтобы сократить разрыв с Китаем. Что касается растущего влияния Китая в регионе и его последствий для безопасности Индии и других стран региона, существует негативное мнение, особенно в анализах западных стран. Здесь вполне уместно отметить, что отношения Индии и Китая хорошо сбалансированы между элементами сотрудничества и конфликта, как и отношения США и Китая. Особенно в Индо-Тихоокеанском регионе и за его пределами достаточно места, чтобы разместить как растущий Китай, так и Индию. Они могут сосуществовать и расти мирно. Однако тенденции и проблемы, по-видимому, продолжат разворачиваться в регионе с более тревожными проблемами безопасности. В ближайшие годы морская безопасность в Индо-Тихоокеанском регионе станет ключевым фактором развития многих стран. Однако она остается серьезной проблемой в данном регионе из-за растущих нетрадиционных угроз безопасности, в дополнение к спорам о морских границах. В частности, события в Южно-Китайском море продолжат привлекать большую часть регионального и международного внимания. Они могут поглотить способность региональных и международных заинтересованных сторон поддерживать мир, безопасность и стабильность в регионе устойчивым и эффективным образом. Что наиболее важно, страны Индо-Тихоокеанского региона разделяют многие из этих общих проблем. Активизация сотрудничества и согласованности в их стратегии может помочь решить проблемы коллективно. Более того, создание Архитектуры Региональной Безопасности Индо-Тихоокеанского Региона будет очень полезно для решения общих проблем и угроз безопасности. В результате, по мере формирования Индо-Тихоокеанского региона, конкуренция между крупными державами также становится более сложной и жесткой, что существенно влияет на другие страны в регионе. Одним словом, в течение первых двух десятилетий XXI века Индо-Тихоокеанский регион стал свидетелем постоянной конкуренции между многочисленными мировыми державами. Стратегическое, экономическое и коммерческое значение региона поставило его в центр глобального соперничества, изменив характер международной политики. Индо-Тихоокеанский регион стал центром международных конфликтов и динамики власти, заявляя о значительном новом геополитическом ландшафте в XXI веке. Можно утверждать, что конкуренция за власть сформирует модели взаимодействия между странами Индо-Тихоокеанского региона в последующие годы данного столетия. Финансирование: Данное исследование было профинасировано Министерством образования и профессиональной подготовки (Вьетнам) в рамках гранта номер B2023-DHH-05.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Berkofsky, A. & Miracola, S. 2019. “Geopolitics by Other Means: The Indo-Pacific Reality”.Milan: Ledizioni LediPublishing. 2. Brunnstrom, D. 2017. US seeks meeting soon to revive Asia-Pacific „QUAD‟ security forum, available at: https://cdn.thefiscaltimes.com/latestnews/2017/10/27/US-seeks-meeting-soon-revive-Asia-Pacific-Quad-security-forum (6 April 2024) 3. Buchan, P.G. & Rimland, B. 2020. “Defining the Diamond: The Past, Present, and Future of the Quadrilateral Security Dialogue”. Center for Strategic and International Studies (CSIS), available at: chrome-extension://efaidnbmnnnibpcajpcglclefindmkaj/https://csis-website-prod.s3.amazonaws.com/s3fs-public/publication/200312_BuchanRimland_QuadReport_v2%5B6%5D.pdf (6 April 2024) 4. Chandra, S. & Ghoshal, B. 2018. “The Indo-Pacific Axis: Peace and Prosperity or Conflict”.New York: Routledge. 5. Cohen, S. B. 2014. “Geopolitics: The Geography of International Relations”, 3rd edition. New York: Rowman & Littlefield Publishers. 6. Das, U. 2019. “What is the Indo-Pacific?”. The Diplomat, available at: https://thediplomat.com/2019/07/what-is-the-indo-pacific/ (25 May 2021). 7. Deudney, D. H. 2013. “Geopolitics”. Encyclopædia Britannica, Inc., available at: https://www.britannica.com/topic/geopolitics (20 May 2022). 8. Dinh, C. T. 2021. “Chiến lược của Trung Quốc đối với khu vực Ấn Độ Dương - Thái Bình Dương và hàm ý chính sách cho Việt Nam” [China's Strategy towards the Indo-Pacific Region and Policy Implications for Vietnam], Vietnam Review of Northeast Asian Studies, 3 (241):3-12. 9. Echle, C., Gaens, B., Sarmah, M.& Rueppel, P. 2020. “Responding to the Geopolitics of Connectivity: Asian and European Perspectives”, Bonn: Konrad-Adenauer-Stiftung. 10. Elleman, B. A., Forbes, A. & Rosenberg, D.2010. “Piracy and Maritime Crime: Historical and Modern Case Studies”. Newport: Naval War College Press. 11. Flint, C. 2006. “Introduction to Geopolitics”. New York: Routledge. 11. Fouberg, E. H., Murphy, A. B. & De Blij, H. J. 2012. “Human Geography: People, Place, and Culture”,10th edition. New Jersey: Wiley. 13. Gupta, R. 2013. “China, Myanmar and India: A Strategic Perspective”.Indian Foreign Affairs Journal, 8 (1): 80-92. https://doi.org/10.1080/09700160701355485 https://doi.org/10.1177/186810341503400202 14. International Maritime Organization2019. “Reports on Acts of Piracy and Armed Robbery Against Ships: Annual Report - 2018”. London. 15. International Maritime Organization2020. “Reports on Acts of Piracy and Armed Robbery Against Ships: Annual Report - 2019. London. 16. Kaplan, R. D. 2010. “Monsoon: The Indian Ocean and the Future of American Power”. New York: Random House. 17. Kaplan, R. D. 2012.“The Revenge of Geography: What the Map Tells Us about Coming Conflicts and the Battle Against Fate”. New York: Random House. 18. Khurana, G. S. 2007. “Security of Sea Lines: Prospects for India-Japan Cooperation”. Strategic Analysis, 31(1):139-153. 19. Klein, N. 2011. “Maritime Security and the Law of the Sea”. Oxford: Oxford University Press. 20. Kumar, S., Dwivedi, D.& Hussain, M. S. 2016. “India‟s Defence Diplomacy in 21st Century - Problem & Prospects”. New Delhi: GB Books. 21. Kuo, L.& Kommenda, N. 2018. “What is China‟s Belt and Road Initiative?”, available at: https://www.theguardian.com/cities/ng-interactive/2018/jul/30/what-china-belt-road-initiative-silk-road-explainer (17 May 2021). 22. Lacoste, Y. 2012. “Geography, Geopolitics, and Geographical Reasoning”. Hérodote, 146-147(3):14-44. 23. Le, H. H. 2018. “Chiến lược Ấn Độ Dương - Thái Bình Dương Mở và Tự do của Mỹ: Một góc nhìn từ Việt Nam”[America‟s Free and Open Indo-Pacific Strategy: A Perspective from Vietnam], available at: http://nghiencuuquocte.org/2018/08/20/an-do-duong-thai-binh-duong-viet-nam/ (10June 2022). 24. Mahan, A. T.1897. “The Interest of America in Sea Power, Present and Future”. Boston: Little, Brown & Company. 25. Ministry of External Affairs, Government of India2018. “Prime Minister‟s Keynote Address at Shangri La Dialogue”, available at: https://www.mea.gov.in/Speeches-Statements.htm?dtl/29943/prime+ministers+keynote+address+at+shangri+la+dialogue+june+01+2018(23 May 2021). 26. Ministry of External Affairs, Government of India 2019. “Prime Minister‟s Speech at the East Asia Summit”, available at: https://www.mea.gov.in/Speeches-Statements.htm?dtl/32171/Prime_Ministers_Speech_at_the_East_Asia_Summit_04_November_2019(23 May 2021). 27. Ministry of Foreign Affairs of Japan 2007. “Confluence of the Two Seas”, available at: https://www.mofa.go.jp/region/asia-paci/pmv0708/speech-2.html (20 July 2021). 28. Morgenthau, H. J. 1948. “Politics among Nations: The Struggle for Power and Peace”. New York: Alfred A. Knopf. 29. Myoe, M. A. 2015. “Myanmar‟s China Policy since 2011: Determinants and Directions”. Journal of Current Southeast Asian Affairs, 34(2):21-54. 30. Nguyen, H. H. 2021. “Đông Nam Á trong chiến lược Ấn Độ Dương - Thái Bình Dương của Hoa Kỳ”[Southeast Asia in the US Indo-Pacific Strategy]. Hanoi: Social Sciences Publishing House. 31. Nguyen, T. X. S. 2021. “Sáng kiến Ấn Độ Dương - Thái Bình Dương của Ấn Độ: Từ chính sách đến hành động” [India's Indo-Pacific Initiative: From Policy to Action], available at: https://www.tapchicongsan.org.vn/web/guest/the-gioi-van-de-su-kien/-/2018/824192/sang-kien-an-do-duong---thai-binh-duong-cua-an-do--tu-chinh-sach-den-hanh-dong.aspx(30 December 2021). 32. Pham, S. T. 2019. “Sáng kiến Vành đai - Con đường (BRI): Lựa chọn nào của Đông Nam Á?” [Belt and Road Initiative (BRI): Which is Southeast Asia‟s Choice?]. Hanoi: World Publishing House. 33. Pham, T. T. B. & Vu, N. Q. 2020. ““Chiến lược Ấn Độ Dương - Thái Bình Dương tự do và rộng mở” của Hoa Kỳ: Vai trò và cách thức triển khai” [The US's "Free and Open Indo-Pacific Strategy": Role and Implementation Method". Journal of Communism, Vietnam, 938:102-06. 34. Safety4Sea Website 2019. “Superferry14: The World‟s Deadliest Terrorist Attack at Sea”, available at: https://safety4sea.com/cm-superferry14-the-worlds-deadliest-terrorist-attack-at-sea/ (06 March 2022). 35. Singh, Y. 2007. “India‟s Myanmar Policy: A Dilemma Between Realism and Idealism”.IPCS Special Report, Institute of Peace and Conflict Studies, New Delhi, 37:1-5. 36. Tan, A. T. H. 2011. “Security Strategies in the Asia-Pacific: The US‟ “Second Front” in Southeast Asia”. New York: Palgrave Macmillan. 37. The US Department of Defense 2019. “Indo-Pacific Strategy Report: Preparedness, Partnerships, and Promoting a Networked Region”, available at: https://media.defense.gov/2019/Jul/01/2002152311/-1/-1/1/DEPARTMENT-OF-DEFENSE-INDO-PACIFIC-STRATEGY-REPORT-2019.PDF(20 May 2021). 38. The White House 2021. “Joint Leaders Statement on AUKUS”, available at:https://www.whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2021/09/15/joint-leaders-statement-on-aukus/(15 September 2022). 39. The White House 2021. “Quad Leaders‟ Joint Statement: „The Spirit of the Quad‟”, available at: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2021/03/12/quad-leaders-joint-statement-the-spirit-of-the-quad/ (12 March 2022). 40. Tran, N. T. 2012. “Chiến lược “Chuỗi ngọc trai” và mục tiêu trở thành cường quốc biển của Trung Quốc trong thế kỷ XXI” [The "String of Pearls" Strategy and China's Goal of Becoming a Maritime Power in the 21st Century]. Chinese Studies Review, Vietnam, 1(125): 64-80. 41. Tran, V. T. 2017. “Vành đai, Con đường": Hướng tới Giấc mộng Trung Hoa" [The Belt and Road: Towards the "Chinese Dream"]. Journal of Communism, Vietnam, 895: 100-05. 42. Tuathail, G., Dalby, S. & Routledge, P. 1998. “The Geopolitics Reader”. New York: Routledge. 43. Turner, O. & Parmar, I. 2020. “The US in the Indo-Pacific: Obama‟s legacy and the Trump transition”. Manchester: Manchester University Press. 44. Zhu, C. 2018. “India‟s Ocean: Can China and India Coexist?”. Singapore: Social Sciences Academic Press and Springer. 45. Zulkifli, N. I., Raja, R. I., Rahman, Abdul, A. A. & Yasid, Mohd, A. F. 2020. “Maritime Cooperation in the Straits of Malacca (2016-2020): Challenges and Recommendations for a New Framework”. Asian Journal of Research in Education and Social Sciences, 2(2):10-32. Впервые опубликовано: на сайте www.e-jlia.com Института исследований и европейских наук.