Provider of in-depth & balanced analysis on hot issues around the world

За последние 48 часов ряд событий и ситуаций внесли значительный вклад в переосмысление военного и дипломатического сценария в секторе Газа. Все началось в ночь на 5 мая, когда ХАМАС выпустил несколько ракет по Израилю, что привело к жертвам среди гражданского населения. В то же время Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) ответила на этот акт массированными артиллерийскими обстрелами нескольких позиций ХАМАС в лагерях аль-Захраа, аль-Муграка и Нусейрат (в центрально-северных районах сектора Газа) и взяла под контроль контрольно-пропускной пункт Керем-Шалом, который отделяет анклав от израильской территории. Однако действия ЦАХАЛ пошли дальше с объявлением 6 мая о расширении гуманитарной зоны аль-Маваси (на побережье южной части сектора). Этот выбор, похоже, мотивирован политическим желанием вернуть контроль над южной частью палестинской территории путем принудительной эвакуации палестинских беженцев из Рафаха и Хан-Юниса в сторону аль-Маваси (где ожидается прибытие более 100 000 человек), которая также обеспечивается возобновлением Израилем действия перехода на границе сектора Газа в Рафахе. Все эти действия указывают на зеленый свет от военного кабинета для начала неоднократно объявленной израильской наземной операции в регионе. Одновременно с подготовкой к войне, всего через несколько часов, прозвучало неожиданное заявление ХАМАС о том, что он принял предложение о прекращении огня в секторе Газа. Условия прекращения огня — правда, все еще очень туманные, учитывая ненадежные сообщения СМИ — как сообщается, были достигнуты при посредничестве Египта и Катара с одобрения США, что, по сообщениям, вызвало гнев представителей Тель-Авива. На основании деталей, объявленных официальными лицами ХАМАС, ожидается, что предложение будет содержать трехэтапный план. Первая фаза предполагает 42-дневный период прекращения огня, в течение которого ХАМАС освободит 33 заложника в обмен на освобождение некоторых палестинских боевиков, содержащихся в израильских тюрьмах. На втором этапе Тель-Авив частично выведет свои войска из сектора Газа и разрешит свободное перемещение палестинцев с юга на север сектора. После этого предварительного этапа еще один 42-дневный период будет активирован только в том случае, если станет ясно, что обе стороны готовы восстановить климат «устойчивого спокойствия» в Газе, что также будет способствовать полному выводу израильских войск из этого района и окончательному освобождению резервистов и солдат ЦАХАЛа, удерживаемых ХАМАС. Чтобы увенчать это продолжительное «молчание оружия», будет сделан последний шаг: установление истинного перемирия и начало, среди прочего, фазы реконструкции, включая прекращение полной блокады Израилем сектора Газа, в соответствии с планом, контролируемым и совместно осуществляемым Катаром, Египтом, США и ООН. На основе утечек и фрагментарной информации очень сложно дать точные оценки, но можно предположить, что если условия соглашения были бы такими, как представлено здесь, для Израиля было бы очень сложно — почти невозможно — принять предложение Египта и Катара. Гораздо более удовлетворяющим для их ожиданий было бы продолжение военной операции в Рафахе. В предыдущие дни израильский военный кабинет также объяснял необходимость продолжения своих действий в секторе Газа без изменений, с соглашением с ХАМАС или без него, поскольку это имеет фундаментальное и стратегически важное значение для достижения его главной цели: уничтожения и искоренения исламистской организации из палестинского анклава. Учитывая эти доказательства, как характер, так и полные условия дипломатического предложения, принятого ХАМАС, а также готовность Израиля следовать соглашению, имеют основополагающее значение для позитивного развития в текущей динамике. Однако ни один субъект (региональный или международный), участвующий в переговорах, не питает иллюзий, что достигнут поворотный момент, учитывая как противоположные позиции претендентов, так и операцию в Рафахе, которая вот-вот войдет в центр событий. Последний элемент имеет решающее значение для понимания поведения и рассчитанного риска, на который идет ХАМАС. Фактически, по крайней мере до позднего вечера 6 мая организация не проявляла никакого интереса к предложению Египета и Катара. Изменение темпа предполагает, что исламистская организация, возможно, хотела воспользоваться ситуацией, чтобы передать инициативу на сторону противника, переложив всю ответственность на Израиль в случае его отказа от прекращения огня, предпочтя вместо этого военные действия в Рафахе. В этой связи можно утверждать, что поворот событий ХАМАС был столь же умным, сколь и политически значимым в плане содействия ослаблению позиций Тель-Авива. Неудивительно, что движение во главе с Исмаилом Ханией понимает, что израильские посредники не могут принять никаких переговоров, которые подразумевают вывод израильских войск из сектора Газа, прекращение полной блокады границ анклава, и, прежде всего, продолжение нахождения у власти организации, ведь сам Биньямин Нетаньяху объявил своей неоспоримой целью их уничтожение. Позиция, которая, независимо от того, примет ли Израиль соглашение, уже одобренное ХАМАС, полностью или частично, или отклонит его, подвергнет Израиль сложным условиям внутреннего раздора и некоторым стратегическим соображениям, которые исламистскому движению хорошо известны и которые оно уже использовало как раз для того, чтобы начать свое грандиозное нападение в самом сердце страны 7 октября 2023 года. С точки зрения Тель-Авива, принятие или отказ от предложения Египта и Катара, так же как и начало операции в Рафахе поднимают ряд вопросов на нескольких фронтах, в которых Нетаньяху играет в свою обычную игру для политического выживания. Если бы его правительство пошло на соглашение и остановило/отложило операцию в Рафахе, оно, несомненно, выиграло бы в дипломатическом плане, воспользовавшись подъемом доверия после бурь последних месяцев. Однако это также означало бы открытие внутреннего фронта, особенно внутри его правительства, с министрами-экстремистами, угрожающими падением исполнительной власти. Итамар Бен Гвир и Бецалель Смотрич ясно дали понять, что без уничтожения ХАМАС и завоевания Рафаха (и всего сектора) у правительства нет причин существовать. В то же время даже более умеренные фигуры в военном кабинете, такие как министр обороны Йоав Галлант или министры Бенни Ганц и Гади Айзенкот, не заняли четкой позиции, колеблясь между возможностью более сдержанного гуманитарного прекращения огня и политическим оппортунизмом в отношении военной операции в Рафахе, представляющей собой вызов, который, похоже, больше ориентирован на будущее страны и завоевание консервативного электората и национальных правых, – целевой аудитории нынешнего премьер-министра. Однако столь же верно и то, что даже в случае отклонения международного предложения возникнут некоторые явные последствия: Израиль ухудшит свое положение и репутацию, хотя и сможет сохранить то правительство, которое сейчас неустанно давит на Рафах. В подобной ситуации не избежать также внутренних общественных протестов со стороны семей заложников, которые требуют от правительства гарантий того, что оно не подвергнет опасности жизни их близких. В обоих случаях выбор Тель-Авива будет поставлен под сомнение, и правительство рискует потерять внутренний и внешний авторитет, а также окажется перед необходимостью решать политическую и оборонную дилемму (в основном поддерживаемую военным ведомством), связанную с неспособностью искоренить ХАМАС. Такая переменчивая и непредсказуемая ситуация имеет потенциальные последствия на разных уровнях регионального и международного контекста. Фактически, возобновление боевых действий в Рафахе может создать возможность активизации ливанского сценария иным способом, нежели это происходило ранее (когда ожесточенные перестрелки происходили вдоль пограничных районов «голубой линии» в течение нескольких дней), и привести к ухудшению условий безопасности на Западном берегу (особенно в треугольнике между Тулькаремом, Наблусом и Дженином, где рейды ЦАХАЛ становятся более настойчивыми). Подобная ситуация может открыть двери для внешних действий других заинтересованных в нестабильности субъектов, таких как Иран, который извлечет пользу из роли своих прокси в Сирии и Ираке, а также потенциальной и возобновленной угрозы со стороны йеменских ополченцев-хуситов для оказания давления на Израиль, а также на других региональных игроков, участвующих в текущей динамике — мысли в этих случаях в основном касаются Египта, Иордании и Саудовской Аравии, которые по разным причинам могут многое, и, возможно, даже слишком многое потерять от эскалации сценария в секторе Газа. Не менее решающим следует считать международное влияние отказа Тель-Авива от предложения Египета и Катара, особенно учитывая, как США были заинтересованы в последние недели в попытках убедить своего союзника пересмотреть свои позиции по Ирану и выступить за особое внимание к гуманитарной ситуации в секторе Газа. В этом отношении Вашингтон явно выразил предупреждение своему союзнику о рисках, связанных с возможным ошибочным расчетом, который может привести к различным соображениям. Неудивительно, что Белый дом всегда может использовать вопрос военных поставок в качестве средства давления. Буквально на прошлой неделе США приостановили поставку боеприпасов в Израиль, не предоставив подробностей о причинах. Это могло быть простой бюрократической ошибкой или сигналом, но очевидно, что учитывая такой сценарий, появится новое пространство и соображения как для внутренних, так и для внешних противников администрации Байдена. Напротив, такое развитие событий может дать новый импульс премьер-министру Израиля Нетаньяху, который никогда не скрывал своих напряженных отношений со всеми администрациями США, с которыми он сотрудничал за свои 15 лет на посту. Единственным исключением является администрация Трампа, которая в послевыборном американском контексте может увидеть возвращение нью-йоркского магната в качестве нового хозяина Белого дома и ключевого партнера Израиля на Ближнем Востоке. Таким образом, оценки остаются сложными и весьма восприимчивыми к изменениям из-за нестабильности локального сценария. Однако нельзя отрицать, что Израиль может многое потерять от этой инициативы, и конкретный риск заключается в том, что ХАМАС тщательно оценил эту «ловушку» с намерением еще больше ослабить Тель-Авив.