Provider of in-depth & balanced analysis on hot issues around the world

Read in English	한국어로 읽기	Leer en español
Gap
In Deutsch lesen	اقرأ بالعربية	Lire en français

Введение

Геополитические потрясения 1990-х гг. напрямую затронули регион Балтийского моря: СССР распался, Организация Варшавского договора была распущена, а Германия вновь стала единой. Логика «конца истории» диктовала на всем Европейском континенте совершенно новые принципы построения мира: торгово-экономическое и военно-политическое сотрудничество было основано на признании общих целей развития, для достижения которых использовались универсальные практики взаимодействия на международном уровне. Стремительно развивавшиеся торгово-экономические, культурно-гуманитарные, образовательные, инвестиционные связи в Балтийском регионе позволяли преодолевать недавний опыт межблокового противостояния периода холодной войны. Созданные региональные организации и форматы взаимодействия, если и не формировали новую «балтийскую» региональную идентичность (а такие предположения высказывались в самом начале 1990-х гг.), то уж точно создавали работающие механизмы для реализации общерегиональных проектов. Эти инициативы реализовывались странами, готовыми к взаимовыгодному сотрудничеству. Тем не менее, старательно культивируемые региональные форматы и проекты международного сотрудничества оказались непрочными перед глобальными вызовами. Деградация институтов глобального управления, нарастание противоречий между коллективным Западом и восстанавливающей свой экономический, политический и военный потенциал Россией привели к мировому политическому кризису, в котором интенсивно милитаризирующийся регион Балтийского моря стал играть роль логистического хаба для стратегических соперников — России и НАТО / ЕС.

Регион сотрудничества

В марте 1992 г. на конференции министров иностранных дел государств, имеющих прямой выход к Балтийскому морю, и Норвегии был создан Совет государств Балтийского моря (СГБМ). Идейными вдохновителями его образования стали министр иностранных дел Германии Ханс-Дитрих Геншер и его датский коллега Уффе Эллеманн-Йенсен. Создание общерегиональной международной организации стало символическим началом фазы интенсивного межгосударственного взаимодействия в регионе на основе принципов, заложенных в Уставе ООН, Хельсинкском Заключительном акте, Парижской хартии и других документах СБСЕ. Страны СГБМ на высоком политическом уровне заявляли о готовности совместно действовать в общих интересах и подтверждали приверженность сотрудничеству, предполагавшему разрешение возникающих многосторонних и двусторонних противоречий регионального характера в духе добрососедства и партнёрства. Идея построения системы региональных организаций, проектов и инициатив под политическим зонтиком СГБМ представлялась более приемлемым и эффективным решением, стимулировавшим региональное развитие — по сравнению с деятельностью международных организаций, сосредоточенных на решении глобальных задач и преодолении многочисленных военных и гуманитарных кризисов начала 1990-х гг. В XXI в. Балтийский регион вступал, имея определённый набор работающих проектов и инициатив, охватывающих целый ряд сфер сотрудничества: от регулирования вопросов эксплуатации живых ресурсов Балтики до общерегионального онлайн-университета (Baltic University Programme), от площадки согласования принципов морского пространственного планирования (Vision and Strategies Around the Baltic Sea, VASAB) до фестивалей Союза балтийских городов (Union of the Baltic Cities, UBC). Важнейшим вопросом, требовавшим реализации принципов благожелательного сотрудничества стран Европейского союза и России в Балтийском регионе на практике, стала проблема обеспечения развития Калининградской области РФ. Это полуэксклавный (с учётом прямого доступа к морю) регион, отделённый от основной части страны территориями Польши и Литвы — государств, заявивших о стремлении к интеграции в евроатлантические институты (что воспринималось как конфронтационный шаг по отношению к России), и Белоруссией. «Калининградская головоломка» (“Kaliningrad Puzzle”) заключалась в поиске Россией и Евросоюзом оптимальной стратегии для обеспечения жизнедеятельности и устойчивого экономического развития Калининградской области после вступления в НАТО и ЕС Польши и Литвы. Это наложило ограничения на российский транзит пассажиров и грузов, на организацию торгово-экономического и энергетического сотрудничества с соседними странами, а также на обеспечение военной безопасности региона. Сценариев разрешения «Калининградской головоломки», обсуждавшихся на рубеже XX и XXI веков, было немного. Казавшийся заманчивым концепт «Гонконга на Балтике» не имел перспектив из-за отсутствия политической воли к его реализации — как со стороны стран-соседей, так и со стороны материнского государства. Более того, сама идея демилитаризованного региона со свободным режимом доступа иностранных инвестиций и граждан, с применением особых условий хозяйствования и предпринимательства, не получила поддержки на федеральном уровне и на этапе экспертного обсуждения была снята с повестки дня. Можно предположить, что эта идея могла бы создать угрозу «ползучего сепаратизма» на фоне роста антифедералистских настроений населения региона. Параллельно обсуждалась концепция «сухопутного авианосца», предполагавшая ограниченное торгово-экономическое взаимодействие с соседними государствами, радикальное сокращение трансграничного пассажиропотока при одновременном укреплении оборонительного (а по некоторым предложениям — и наступательного) потенциала армейской группировки, размещённой в регионе. Это означало бы формирование «островной» модели региональной энергетики и экономики. С позиции сегодняшнего дня очевидно, что именно этот маловероятный сценарий и был реализован. В 1990-х гг. исследовательская группа профессора Калининградского университета Г. М. Фёдорова предложила концепцию «Калининградская область как регион сотрудничества России и ЕС». Она предполагала использование региона как площадки построения кооперационных сетей для интенсификации экономических (свободная / особая экономическая зона), политических (диалоговая и переговорная площадка), научно-образовательных (развитие и интернационализация университетского комплекса) и культурных (создание культурного кластера) связей с ЕС. Это могло бы способствовать созданию новой модели международных отношений в Балтийском регионе — модели «региона сотрудничества России и ЕС». Предлагалось закрепить на федеральном уровне стратегию социально-экономического развития Калининградской области как региона интенсивного взаимодействия с Евросоюзом. Эта идея была воспринята как Россией, так и ЕС, скорее как отражение духа времени, нежели как руководство к действию. Реализация велась без нормативного оформления и без особого политического энтузиазма: каждая из сторон вкладывала в концепцию своё понимание сотрудничества, исходя из собственных явных и скрытых интересов. При анализе реализации идеи региона сотрудничества становится ясно, что она была торпедирована усилиями Польши и стран Балтии, стремившихся в рамках своей евроатлантической интеграции секьюритизировать практически любые формы взаимодействия с Россией. Вступление Польши и стран Балтии в ЕС 1 мая 2004 г. имело критические последствия для облика региона. Новые члены ЕС сделали своим внешнеполитическим приоритетом «восточную политику», стремясь не только предлагать экспертные оценки по постсоветскому пространству, но и непосредственно участвовать в формировании политики ЕС в отношении России. Это соответствовало продвигаемой польскими политиками интерпретации доктрины Гедройца–Мерошевского, согласно которой долгосрочной целью польской внешней политики должно быть существование независимых от российского влияния постсоветских государств. Польша, страны Балтии, а также примкнувшая к ним Германия рассматривали ЕС как ключевого модератора политико-экономической повестки в регионе Балтийского моря, что выразилось в разработке и принятии Стратегии ЕС для региона Балтийского моря. В сфере безопасности они полагались на НАТО, одновременно развивая двусторонние военные связи с США и укрепляя собственные оборонные возможности.

«Прохладная» война и регион конфликта

Период обострения противоречий между Россией и странами Запада профессор СПбГУ К. К. Худолей описывает как эпоху «прохладной войны» в регионе Балтийского моря. Она характеризуется снижением предсказуемости и управляемости международных процессов в условиях «разлома» в отношениях России и остальных региональных игроков. В Балтийском регионе развитие многосторонних кооперационных сетей между негосударственными игроками, накопленный опыт межрегионального сотрудничества не сработали как задуманные «политические амортизаторы», а динамика регионального сотрудничества определялась характером взаимоотношений России со странами НАТО и ЕС. Нейтральные в то время Швеция и Финляндия включались в ограниченные форматы военно-политического сотрудничества со странами НАТО, что закладывало основы для возникновения сомнений в России относительно неизменности их внеблокового статуса. В этом контексте Ю. М. Зверев справедливо зафиксировал, что концепция Балтики как региона сотрудничества с западными соседями схлопывалась постепенно, в результате накапливаемых противоречий и обострения международной обстановки, вплоть до практически полного прекращения взаимодействия — за исключением увядающих торговых связей. Формальное исключение России в 2022 г. из региональных форматов сотрудничества предваряли процессы построения балтийских механизмов взаимодействия внутри НАТО и ЕС, инициированные с целью наращивания собственного политико-экономического и военно-дипломатического потенциала в Балтийском регионе. 12 августа 2008 г., во время «пятидневной войны» в Грузии, президент Польши Лех Качиньский в присутствии президентов Эстонии, Литвы, Латвии и Украины на митинге в Тбилиси произнёс речь, в которой сформулировал понимание экзистенциальной угрозы со стороны России: «сегодня Грузия, завтра Украина, послезавтра страны Балтии, а позднее, может, и придёт время для моей страны, Польши». С этого момента Варшава приступила к активному продвижению в евроатлантических структурах своего понимания безопасности в Балтийском регионе, основанного на соперничестве с Москвой, невзирая на растущую включённость в торгово-экономические и энергетические проекты России и других стран Европейского союза. Польша, Литва, Латвия и Эстония активно включились в разработку Стратегии ЕС для региона Балтийского моря, продвигая концепцию превращения Балтики в ареал преимущественных интересов Европейского союза, на окраинах которого выстраиваются взаимоотношения с Россией, Исландией, Белоруссией и Норвегией. Именно Европейская комиссия виделась источником политической силы и финансовых ресурсов для преобразования региона, для снижения значимости российского компонента в региональной повестке. Принятие Стратегии в 2009 г. стало фактором, девальвирующим замысел «моря сотрудничества»: приоритетными для стран региона, входящих в ЕС, стали именно рамки и механизмы сотрудничества Европейского союза, исключающие Россию, хотя и оговаривавшие особые форматы реализации совместной региональной повестки. Подчеркнём, что ключевыми факторами демонтажа логики региона сотрудничества и развития конфликтного сценария «прохладной войны» стали спроецированные на региональную повестку внерегиональные проблемы: эрозия гегемонистской модели мировой политики, накопленные противоречия на уровне НАТО — Российская Федерация и острая фаза этого конфликта — кризис вокруг Украины. Эскалация украинского кризиса в 2022 г. привела к тому, что ситуация в регионе стала конфликтной. Россия была выведена практически из всех важнейших форматов регионального сотрудничества, которые изначально и были призваны амортизировать кризисы, служить механизмом согласования интересов и создавать условия, в которых сотрудничество препятствовало бы приобретению конфликтами необратимого характера. 3 марта 2022 г. министры иностранных дел всех зарубежных стран Совета государств Балтийского моря и Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности приняли Декларацию об отстранении России от участия в работе СГБМ «до момента, позволяющего возобновить сотрудничество на основе фундаментальных принципов международного права». 17 мая 2022 г. было опубликовано Заявление МИД России о выходе страны из Совета, в котором содержалась оценка динамики отношений в регионе, включающая характеристику СГБМ как инструмента антироссийской политики. Аналогичная судьба — переход от согласия к конфликту в результате реагирования на внерегиональные факторы — постигла и Северное измерение, ещё одну кооперационную сеть, отличавшуюся высокой интенсивностью и эффективностью практического взаимодействия. Деятельность Северного измерения охватывала окружающую среду, ядерную безопасность, здравоохранение, энергетику, транспорт, логистику, развитие торговли и инвестиций, научные исследования, образование и культуру. Это была модельная кооперационная сеть регионального характера, обладавшая финансовыми инструментами, политической поддержкой и конкретными результатами, в том числе в области ядерной безопасности, включая глобальное измерение. 8 марта 2022 г. Европейский союз, Исландия и Норвегия приостановили до дальнейшего уведомления любое сотрудничество Северного измерения с Россией и Белоруссией. Сейчас все зарубежные страны Балтийского региона выступают в поддержку Украины, реализуют национальные программы политической и военной помощи Киеву, параллельно участвуя в проектах НАТО, ЕС и «балтийских» форматах сотрудничества. Польша выступает в роли глобального логистического хаба для поставок гуманитарной и военной помощи Украине, одновременно развивая собственную военную инфраструктуру и увеличивая численность и операционные возможности своих вооружённых сил. Отдельно стоит отметить Финляндию и Швецию, вступление которых в НАТО зафиксировало тренд на милитаризацию и военно-дипломатическое освоение региона в интересах США и Североатлантического альянса. В стратегических документах НАТО 2022 г. (2022 Strategic Concept) Россия названа «самой значительной и прямой угрозой» безопасности союзников и всего евроатлантического пространства. Аналогичные оценки были включены в обновлённые документы стратегического планирования Швеции и Финляндии. Заместитель председателя Совета Безопасности России Д. А. Медведев, оценивая вступление Швеции и Финляндии в НАТО, заявил, что безъядерный статус Балтики более не актуален. С 2022 г. Балтика превратилась в регион ускоренной милитаризации и наращивания операционных возможностей — как НАТО (особенно приграничных государств), так и России. Для Финляндии, имеющей протяжённую границу с Россией, вступление в НАТО означало кардинальный поворот в доктрине национальной безопасности. Ранее страна сохраняла внеблоковый статус, сосредотачиваясь на развитии собственного оборонного потенциала и военно-техническом сотрудничестве со Швецией при сохранении стабильных отношений с Россией. Исследователь С. В. Андреев отмечает, что обсуждение вступления в НАТО началось ещё в 2014 г. на фоне украинского кризиса, но тогда не получило широкой поддержки. По словам ведущего научного сотрудника Финского института международных дел Матти Песу, Хельсинки сотрудничал с НАТО с начала 1990-х гг., однако именно события 2022 г. стали переломным моментом, вызвавшим изменение общественных настроений: «большинство финнов поддержали решение». Военные расходы Финляндии в 2024 г. составили 6,8 млрд евро (более 2,4% ВВП). Швеция определяет свою роль в НАТО как гаранта безопасности в Балтийском регионе. Стокгольм развивает военно-техническое сотрудничество с Финляндией и Норвегией, продвигая идею единого оперативного командования НАТО в Северной Европе (JFC Norfolk). Также в интересах Швеции — формирование общих оборонных возможностей с балтийскими странами, Германией и Польшей. В стратегических документах Россия названа главной угрозой, «поддерживаемой другими авторитарными государствами, такими как Иран и Китай». 17 декабря 2024 г. парламент Швеции утвердил оборонную стратегию на 2025–2030 гг., предусматривающую рост военных расходов с 122 млрд крон (2,2% ВВП) в 2024 г. до 186 млрд крон (2,6% ВВП) к 2030 г. Для понимания масштабов милитаризации важно отметить, что в 2024 г. НАТО впервые в истории приняла Стратегию цифровой трансформации (2024 Digital Transformation Implementation Strategy) — комплексный план модернизации цифровой инфраструктуры и потенциала Альянса. В открытой части документа подчёркивается приоритет кибербезопасности и защиты критической инфраструктуры — включая подводные кабели и энергетические узлы. Это служит основанием для создания превентивных возможностей реагирования на угрозы, включая сценарии повреждения или уничтожения подводной инфраструктуры в Балтийском море в случае эскалации конфликта с Россией. Рост военного потенциала НАТО в регионе привёл к изменению приоритетов стратегического планирования, что находит отражение в масштабных учениях 2023 и 2024 гг. 29 апреля 2025 г. помощник президента России, председатель Морской коллегии Н. П. Патрушев заявил, что НАТО отрабатывает сценарии наступательных действий у границ России, включая захват Калининградской области и блокировку судоходства на Балтике. По некоторым оценкам, угроза морской блокады России в Балтийском море, о которой неоднократно говорили политики стран НАТО, не только возможна, но и вполне реальна. Очевидно, что морская блокада Калининградской области и Санкт-Петербурга будет воспринята Россией как casus belli с соответствующими последствиями.

Заключение

К июню 2025 г. Балтийское море превратилось в «регион сотрудничества без России»: страна исключена из продолжающих работу механизмов регионального взаимодействия при одновременной интенсификации военно-политического, энергетического и экономического сотрудничества государств региона с внерегиональными игроками, такими как США, Франция и др. Стремительная милитаризация региона и утрата статуса безъядерной зоны ведут к закреплению тренда на противостояние, сопровождаются проработкой на уровне военного планирования сценариев полномасштабного конфликта и способствуют нарастанию напряжённости между Россией и НАТО. Сценарий полномасштабного конфликта имеет содержательные основания, и ведущие игроки региона его допускают. При оценке его неизбежности необходимо исходить из того, что современная интенсивность конфликта в регионе Балтийского моря регулируется текущей повесткой и интересами этих игроков. Определённый оптимизм относительно будущего Балтийского региона базируется на том, что именно постконфликтные договорённости России с внерегиональными акторами могут стать ключевым фактором, определяющим модель международных отношений на Балтике. Ситуация в мировой политике способна меняться стремительно, радикально переламывая складывающиеся тренды и формируя новую политическую реальность — поверх инерции существующего военного планирования. На Балтике сохранён солидный опыт построения кооперационных сетей. В странах региона остались прямые связи между участниками политических, академических и общественных проектов и инициатив двустороннего и многостороннего характера. У государств региона по-прежнему существуют объективные общие интересы — прежде всего в сферах экологии и экономики. Этот исторический опыт остаётся источником умеренного оптимизма: возможно, в обозримом будущем отношения в Балтийском регионе перейдут от «прохладной войны» и конфронтации к выборочному сотрудничеству. «Прохладный мир» и выборочное сотрудничество безусловно больше соответствуют долгосрочным интересам России в Балтийском регионе, чем сценарий полномасштабного конфликта.

Источники

Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России. 27.10.2022. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/69695 (дата обращения: 30.06.2025). 1992 CBSS 1st Ministerial Session – Copenhagen Declaration. 5–6 March 1992 // Council of the Baltic Sea States. URL: https://cbss.org/wpcontent/uploads/2020/05/1992CBSS1stMinisterialSessionCommunique.pdf (дата обращения: 30.06.2025). Жуковский И. Совет государств Балтийского моря: вольётся ли новое вино в старые мехи? // Международный дискуссионный клуб «Валдай». 19.09.2024. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/sovetgosudarstvbaltiyskogomorya/ (дата обращения: 30.06.2025). Joenniemi P., Dewar S., Fairlie L.D. The Kaliningrad Puzzle: A Russian Region Within the European Union. COPRI Working Papers. Vol. 6. 2000. Oldberg I. The Emergence of a Regional Identity in the Kaliningrad Oblast // Cooperation and Conflict, 2000. Vol. 35. P. 269–288. Хлопецкий А.П., Фёдоров Г.М. Калининградская область: регион сотрудничества: монография. Калининград: Янтарный сказ, 2000. См.: Под «восточной политикой ЕС» понимается внешнеполитический курс Европейского союза в отношении его восточных соседей. О значимости «доктрины Гедройца–Мерошевского» неоднократно заявляли министры иностранных дел Польши Р. Сикорский, А. Ротфельд. Офицеров-Бельский Д.В. Восточная политика Польши: концептуальные основы и практические аспекты // Россия и новые государства Евразии. 2023. № 4(61). С. 51–61. Худолей К.К. «Прохладная война» в регионе Балтийского моря: последствия и дальнейшие сценарии // Балтийский регион. 2019. Т. 11. № 3. С. 42–54. Зверев Ю.М. Три российских региона на Балтике в условиях противостояния России и Запада // Балтийский регион. 2023. Т. 15. № 4. С. 24–41. Выступление президента Польши Леха Качиньского в Тбилиси. 12.08.2008 // Президент Польши. URL: https://www.prezydent.pl/kancelaria/archiwum/archiwumlechakaczynskiego/aktualnosci/rok2008/wizytaprezydentarpwgruzji,26753,archive (дата обращения: 30.06.2025). Опыт разработки Стратегии ЕС для Балтийского региона (EUSBSR, 2009 г.) позднее использовался при создании других макрорегиональных стратегий ЕС. Резолюция Сейма Литовской Республики «О стратегии Балтийского моря». 19.04.2007 // Сейм Литвы. URL: https://eseimas.lrs.lt/portal/legalActPrint/lt?documentId=TAIS.295996 (дата обращения: 30.06.2025). Жуковский И.И. Некоторые вопросы эволюции модели современных международных отношений в Балтийском регионе // Балтийский регион. 2024. Т. 16. № 4. С. 145–160. Declaration by the Ministers of Foreign Affairs... 3 March 2022 // Government of Poland. URL: https://www.gov.pl/web/finlandia/federacjarosyjskazawieszonawpracachradypanstwmorzabaltyckiego (дата обращения: 30.06.2025). Заявление МИД России о выходе из Совета государств Балтийского моря. 17.05.2022 // МИД России. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/1813674/ (дата обращения: 30.06.2025). См., напр.: термин «внутреннее море НАТО» использовался политиками и экспертами применительно к Балтике. NATO 2022 Strategic Concept. 9 June 2022 // NATO. URL: https://www.act.nato.int/wpcontent/uploads/2023/05/290622strategicconcept.pdf (дата обращения: 30.06.2025). National Security Strategy // Government Offices of Sweden. 2024. URL: https://www.government.se/informationmaterial/2024/07/nationalsecuritystrategy/ (дата обращения: 30.06.2025). Government Defence Report 2024 // Ministry of Defense of Finland. URL: https://www.defmin.fi/en/themes/defence_policy_reports#1f47ed12 (дата обращения: 30.06.2025). Балтика может потерять безъядерный статус // РИА Новости. 14.04.2022. URL: https://ria.ru/20220414/baltika1783465933.html (дата обращения: 30.06.2025). В 2024 г. Варшава направила более 4 % ВВП на военную модернизацию — наибольший показатель в НАТО. Андреев С. Финляндия: два года в НАТО // РСМД. 28.04.2025. URL: https://russiancouncil.ru/analyticsandcomments/analytics/finlyandiyadvagodavnato/ (дата обращения: 30.06.2025). Pesu M. Logiczne, ale nieoczekiwane – droga Finlandii do NATO z bliskiej perspektywy // NATO Review. 30.08.2023. URL: https://www.nato.int/docu/review/pl/articles/2023/08/30/logicznealenieoczekiwanedrogafinlandiidonatozbliskiejperspektywy/index.html (дата обращения: 30.06.2025). Defence Expenditure of NATO Countries (2014–2024) // NATO. URL: https://www.nato.int/nato_static_fl2014/assets/pdf/2024/6/pdf/240617defexp2024en.pdf (дата обращения: 30.06.2025). National Security Strategy // Government Offices of Sweden. 2024. URL: https://www.government.se/informationmaterial/2024/07/nationalsecuritystrategy/ (дата обращения: 30.06.2025). Defence Resolution 2025–2030 // Government Offices of Sweden. URL: https://www.government.se/governmentpolicy/totaldefence/defenceresolution202520302 (дата обращения: 30.06.2025). NATO’s Digital Transformation Implementation Strategy // NATO. URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_229801.htm (дата обращения: 30.06.2025). По данным НАТО, за последние 1,5 года было повреждено не менее 11 подводных кабелей, что вызвало обеспокоенность по поводу возможных атак в «серой зоне». Патрушев: НАТО отрабатывает на учениях сценарии захвата Калининградской области // ТАСС. 29.04.2025. URL: https://tass.ru/politika/23809423 (дата обращения: 30.06.2025). Стрюковатый В.В. Геостратегическое положение России на Балтике как угроза морской блокады в современных условиях // Вестник БФУ им. И. Канта. Серия: Естественные и медицинские науки. 2024. № 1. С. 57–75.